Книга Жена мертвого князя, страница 44 – Кристина Юраш

— Ты что? По мне слезы льешь? — спросил Лесьяр, а я попыталась спрятать их у него в рубахе. Его руки мягко легли мне на голову. Внезапно я осознала, что во всей моей жизни здесь — он — единственное светлое пятно. И то, что я жду этого проклятого вечера, жду нашей встречи… И что каждый раз боюсь, что он не придет…

Испугавшись собственных мыслей, я отстранилась. Неужели я попала в ту же ловушку, что и Добрана, которая оживает только ближе к вечеру?

— Боишься меня, — слышала я голос, глядя в светящиеся глаза. — А ты не бойся… Не причиню я тебе зла…

— Я про тебя ничего не знаю, — прошептала я, понимая, что кроме имени у меня никаких данных нет.

Ну вот зачем он такое говорит? Я сейчас плакать буду!

— Помню, как меня в этот терем привели… — заметил Лесьяр. — Матушка нарядно меня одела, а сама плачет… Помню, как меня в терем ввели. Это потом я узнал, что мать моя — просто зазноба княжеская была… Не женой ему она была. Я увидал сурового дядьку с бородой, который хмурил брови. А как меня увидел, так сразу расцвел.

— Будет ваш князь новый, — усмехнулся отец, а матушка меня к себеприжала. Словно отдавать не хочет. Так мы с матерью с избы в терем перебрались. Отец на матери женился, а я княжичем стал. Хотели, было, бояре поспорить, но мы с ним с лица до того похожи были, что слепой не заметит…. Он меня в походы брать стал… Я у него на луке ехал. Мне кузнец кольчугу да меч сделал. А посреди пира любил, когда я мечиком машу. «Моя кровь!», — усмехался отец. А я даже полюбил его. Правда, недолго мы с ним вместе побыли. Погиб он. А мать следом ушла. С горя почернела. Помню, как обнимала меня и причитала: «Что будет, ой, сынок… Что теперь будет с нами!». А меня князем сделали. Думали, дите малое, неразумное. Но не тут-то было. Хоть мне и лет было мало, но казнить я быстро научился. И казнить, и миловать… И защищать тоже быстро научился… Помню, как соседи на нас войной пошли, а я стою на стене в сафьяновых сапожках, да чувствую, что позади меня отец стоит. Оборачиваюсь, нет его…

Это было так интересно, что я заслушалась.

— Поначалу делов наворотил, но потом за ум взялся да постарался все исправить, — заметил Лесьяр. — Стали про меня говорить, что я лютый да лихой. И от этого сильней соседи бояться стали… И бояре при мне тихо сидели. Слово молвить боялись. Только вот на свадьбе разгулялись.

Мы стояли, обнявшись, как вдруг послышался крик петуха. Что так быстро? Неужели ночь прошла?

Я видела, как он растворяется в темноте, а я остаюсь одна. Сунув руку под матрас, я почувствовала металл.

— Ладно, подождем, посмотрим… — заметила я, укладываясь спать.

Я спала тревожным сном, словно проваливалась в глубокую бездонную яму. Казалось, у меня нет сил пошевелиться. Все тело, словно оцепенело.

— Вставай, дитятко! — послышался далекий голос.

— Ммм, — простонала я, чувствуя, как злюсь на него.

— Вставай, родненькая, — голос стал громче, а я пыталась отмахнуться от него, пребывая в своей уютной темноте.

От меня отстали. А я даже обрадовалась, собираясь поспать дальше, как вдруг на меня что-то плеснули холодное.

Я дернулась, видя, как баба Дуня стоит с горшком воды в руке.

— Ну что это такое!!! — вызверилась я, сонно глядя на яркое солнце.

— Ой, дитятко, — причитала баба Дуня. — Я проснулась, сначала тебя не будила, дескать, дам поспать, потом звала… А ты не откликаешься…