Онлайн книга «Предназначение»
|
Переглянулись мужики. – А уйти-то как? – Подкоп сделаем, нас тут трое, по очередирыть будем, чтобы пролезть, осмотреться, с собой ларчик утащить… И ищи нас потом! – А цепи? – Ежели гвоздь какой найдем, попробую я их открыть, – Федька голову почесал. – Получалось у меня. Или что еще тонкое да острое. – Ну, когда так… Мужики переглянулись, и Федька первый копать полез. Молча, но упорно, и то, здоровый он, ладони, что лопаты, взял доску, ею и землю отгребать принялся. Пять дней? За пять дней они и ход прокопают авось, и придумают, что с кандалами делать, когда снять их не удастся. Хоть обмотать их тряпками, чтобы не звякнули, а что тяжело, ну так и что же? Перетерпеть придется, за такой-то куш! * * * – Ох, не на месте сердце у меня, Илюшенька… Не хочу я уезжать. – Марьюшка, мы с тобой все обговорили, надобно так. – Может, я Вареньку отправлю, а сама тут останусь? – Машенька! – У родителей! – И отец твой с матушкой тоже домой едут вместе с вами, им оставаться не с руки. Машенька, радость моя, любовь моя, когда ты в безопасности будешь, и я порадуюсь, успокоится сердце мое. Не буду я покоя знать, пока ты с опасностью рядом ходишь. И детки наши… – Зато мое сердечко изболится, изноется, а мне нельзя, ведь ребеночка я жду. Ты нас хоть на пару дней пути проводи, родной мой, любимый… Илья головой покачал, на лисьи хитрости не поддаваясь. Тут мать, кстати, подошла. – Матушка, тебе самое дорогое вверяю. И Машеньку подтолкнул легонько. Боярыня Прасковья приобняла ее за плечи, вроде и ласково, а не вырвешься, и как-то сразу ясно стало, что надобно так. Не каприз это пустой, не глупость надуманная – серьезно все, и удара ждать надобно безжалостного. – Судьба такая, Машенька, мужчинам воевать, а нам их ждать да молиться. Чтобы было им куда возвращаться. – Никуда я бы лезть не стала, на подворье посидела тихонько. – Марья все одно упиралась. Понимала все, а вот справиться не могла с собой, но тут уж и Илья не ругался, ребенок же, непраздна Машенька, вот и дурит. С бабами такое случается, даже с самыми умными. – Ох, Машенька, радуйся, что детки твои рядом с тобой. И Варенька рядом, и малыш твой будущий, вы в безопасности будете, о вас муж позаботился. Я так сказать не смогу, Илюша не уедет, Устя тут остается и Асенька, и за них болит мое сердце, и молиться я за дочек буду. Маша виновато глазами хлопнула. – Прости, матушка, не подумала я. – Ничего, родная моя,поцелуй скорее мужа да и садись в возок. Поспешать нам надобно, сама понимаешь… Понимала Маша. И дороги скоро раскисать начнут, да и ей хорошо бы побыстрее доехать, чай, ребеночку не слишком путешествия полезны. – Илюшенька, любый мой, родной, единственный, ждать буду, молиться денно и нощно… Кинулась, на шее повисла, прижалась – век бы так стоять, а только нельзя. И впервые в своей жизни Маша правильно поступила. Поцеловала мужа еще раз, отошла на шаг, перекрестила: – Храни тебя Господь. Развернулась и к возку пошла. Спину прямо держала, голову высоко, чтобы слезы из глаз не вылились, не покатились по щекам, еще не хватало ей на глазах у холопов разрыдаться. Боярыня Прасковья сына обняла тоже, перекрестила. – Береги себя, сынок, а я и Машеньку сберегу, и деток твоих. – Поберегусь, матушка. – И сестер постарайся сберечь. За Устю спокойна я, она себя в обиду не даст, а вот Ася… Девочка моя бедная… |