Онлайн книга «Предназначение»
|
– Для того… но Аксинья же не родня Любаве? Никак? – Нет, конечно. А только Любава ее с сыном своим связала, сам знаешь, муж да жена – одна сатана. Борис подумал, кивнул: – Порчи опасаться не придется? – Другое страшно: новая, сильная ведьма появится. – Которую знала Аксинья, доверяла ей, – тихо Устя говорила, а все услышали. – Я всю дорогу думала, что меня задело, а сейчас вот и поняла. Не пошла бы Аська своей волей абы с кем, только со знакомым, с тем, кому доверяла, кто в палаты государевы вхож. Кто бы ни был там, она рядом с нами будет, а мы и не поймем, не распознаем. Борису только выругаться и осталось. Вот ведь… казалось бы, на что и кому та Аксинья сдалась? Ан нет, нашелся гад… гадина! Но – кто?! – Искать будем, – Агафья тоже злилась. – Найдем – сама порву на клочья мелкие! Устя на Добряну поглядела серьезно: – Не знаю, отчего так, а одна вещь мне покоя не дает. Вот такой клинок… Добряна? Устя лист из кармана достала, развернула, Добряне показала. Та вгляделась. – Рукоять из чего? – Ровно из камня красного. Что это такое? – Так ведьмин ритуальный нож. Вот, смотри, тут и желобки специальные, и сама ты узор нарисовала. Такое бывает, когда для ритуала ведьмина кровь нужна, она себе руку ранит, кровь по этим канавкам стекает… – Неудобный он. – А им колбасу и не резать. Его в сердце воткнуть, кожу проколоть, кровь добыть… – А ежели… – Ежели другое что – другой и клинок будет. А этот точно ведьмин, ритуальный. Кивнула Устя, задумалась. – Боренька, нельзя ли попросить дом бояр Пронских обыскать? Я такой клинок у Пронской видела, у Евлалии, может, пропал он куда? Или забрал кто из домашних? – Пронские, – покатала фамилию на языке Агафья. – Погуляю-ка я рядышком. Ох уж мне ведьмы эти, лисье семя, черное племя… Промолчали все. Да и что тут скажешь? Ведьмы… Глава 10 Из ненаписанного дневника царицы Устиньи Алексеевны Соколовой После рассказа Истермана многое мне стало яснее, в той, черной жизни моей. Многое разъяснилось. Когда-то все не так казалось, а сейчас вспоминаю и понимаю: использовали меня. Я не во всем виновата, но во многом, что верно, то верно. Не сбеги я в той жизни черной на ярмарку, не увидел бы меня Федор, не почуял силы моей. Не покорствуй я родителям, взбунтуйся, помощи попроси, да хоть бы и у прабабушки… Агафья б меня в обиду не дала, спрятала, увезла, много чего могла она. Да я вот, овца безропотная, только блеяла, когда меня на живодерню волокли. Она уж и прибыла, видно, когда связь не разорвать было. Федька моим первым мужчиной стал, силы мои сосал, ровно клещ кровавый… и все же до конца я ему тогда не далась. Любовь… Любовь к Бореньке меня спасла, она из безумия вытащила, она сорваться не дала, когда Федька решил, что выпил меня… Нет, не так! Когда поняла Любава, что получила, они действовать начали. Тут и магистр Родаль помог, но поменьше, все ж в той жизни для нее события лучше складывались. Федька меня получил, спокойнее стал, рассудительнее. Потом Бориса убили, а вскорости и я затяжелела… Вот убийства Бори я понять и не могу. Почему его ведьма сама убивала?! Я ведь уверена, что это дело рук Евы Беккер, Евлалии Пронской. Но почему она?! Почему ритуальным клинком?! Зачем такие сложности да трудности? Просто – для чего? К их услугам и яд был, и порча, и болт арбалетный, с крыши брошенный, – Боря ведь по городу ездит, не скрываясь, почему ТАК?! |