Книга Совершенные, страница 90 – Марина Суржевская

Его пальцы погладили кожу у запястья. Я задержала дыхание, надеясь, что пульс не начал частить. Дамир улыбался ласково, но что-то в последнее время я перестала верить его улыбкам. Да и в глазах застыло настороженное внимание.

– Тебе-то какая разница, с кем я сплю? – огрызнулась я.

– Мне начинает казаться, что я позволил тебеводить себя за нос, Кэсс…– задумчиво протянул Дамир, продолжая держать мою руку. – И мне есть разница. Я хочу знать имена…

Я приблизила свое лицо к его, заглядывая в расширенные зрачки зелёных глаз.

– А не пойти ли тебе к черту, Дамир? Ты мой куратор, а не мой муж или брат. Ты забываешься.

Он посмотрел на мои губы. И я ощутила участившийся ток его крови в наших соединенных руках.

– Ты права. – Дамир медленно разжал пальцы. На его лице появилось странное сосредоточенное выражение. – Я не твой муж. Я забываюсь. Не злись на меня.

Я выдохнула, гася вспышку раздражения. И толику прокатившегося по спине страха. Дамир подобрался слишком близко к правде. Но я снова оказалась умнее и предусмотрительнее и давно придумала ответ даже на этот вопрос. Дамир ничего не узнает. Никто ничего не узнает.

На сцену, купающуюся в медовом свете искусственного рассвета, высыпали босоногие девушки в хитонах. Закружили в танце, раскидывая лепестки роз.

Луч света собрался в центре, и в его столбе появилась прима Амалия, медленно опускающаяся сверху. Зависнув в воздухе, певица сделала оборот, и шелка ее платья разлетелись подобно раскрывающемуся цветку.

Очень красиво.

Амалия запела, и даже меня – совершенно далекую от искусства – поразил ее чистый голос. Зал почтительно замер, восторженно внимая божественному голосу.

– О чем она поет? – прошептала я Дамиру. – Я ничего не понимаю.

– Гликерия была дочерью рыбака и жила на берегу моря, – обрадовался тот и склонился ниже, почти к самому моему уху. – Купалась в волнах, ловила рыбу, плела сети и венки из морских цветов. Она была счастлива. Но когда девушке исполнилось пятнадцать, к их берегам пристал корабль местного короля. Жители деревни встретили правителя со всеми почестями, поселили в лучшей хижине, накормили самыми вкусными яствами. Король провел семь дней, гуляя по берегу и общаясь с жителями деревни.

Декорации сменились, теперь там приближался огромный фрегат. Ветер рвал паруса, на палубе виднелись загорелые дочерна моряки. Веселая песня обретала тревожные ноты. На берегу все еще царит оживление.

Актер с короной на голове ступил на берег, и танцоры закружили вокруг него. Прима Амалия, изображающая Гликерию, поднесла правителю венок из морских лилий.

– Спустя семь днейкороль собрался в обратный путь. Но не один. Он решил забрать с собой юную красавицу Гликерию. Увезти в свой город среди песков и сделать своей королевой. Вот только… прекрасная дева не оценила такой щедрый дар судьбы. Ведь она уже была влюблена. Ее единственной любовью стало море. И она не желала покидать своего возлюбленного даже ради того, чтобы править вместе с королем.

Я нахмурилась, глядя на разворачивающуюся на сцене драму. Актер в короне прижимал к себе приму, и ее песня становилась все пронзительнее. Танцоры кружили и взлетали к потолку, нарисованное море потемнело, а рассвет сменился закатом.

Я прикусила губу, поневоле увлеченная происходящим. Я все-таки вспомнила, чем заканчивается эта история. Голос Амалии дрожал у меня внутри, дергал невидимые струны души. Будил скрытое, то, что даже я не хотела вытаскивать на свет. Когда Амалия-Гликерия бросилась к морю, умоляя ей помочь, спасти от нелюбимого и оставить на берегу, я заморгала, сдерживая подступившие слезы. И тут же разозлилась. Да какого черта! Я не хочу все это испытывать! Не хочу рыдать, глядя как актриса умоляет бездушную стихию помочь ей!