Онлайн книга «Совершенные»
|
– Удивительно, что дом, который построил фактически преступник, стал приютом для таких, как вы. – Как мы? – Деструктов, – тихо сказала я и кивнулана портрет. – Пожалуй, в этом есть какая-то ирония, не находишь? И справедливость. Он постоял, рассматривая меня. И почему каждый раз, когда взгляд черных глаз останавливался на мне, у меня перехватывало дыхание? – Пожалуй. – Значит, твой наставник создал убежище для отверженных? Мишель сказала, что этот дом нельзя покинуть без твоего разрешения. Но почему? Здесь какие-то особые замки? – Надеешься выведать все мои тайны? – А получится? – улыбнулась я. Он отвернулся, но я успела увидеть, как дрогнули его губы. За портретом основателя висели пустые рамы, еще несколько изображений были настолько старыми, что рассмотреть лица на них оказалось невозможно. Мы двинулись к выходу с галереи и вышли в круглый зал с витражным окном, давно потухшим камином и роялем, укрытым старой пожелтевшей тканью. Похоже, именно здесь когда-то собирались гости работорговца, чтобы выпить пару бокалов дорогого вина и обсудить предстоящие сделки. Сейчас часть витража была заклеена черной пленкой, а старинный инструмент покрылся пылью. – Здесь давно не убирали. – Рэй оглядывался, словно впервые увидел грязь. – Сюда редко заходят. Мы обитаем в северной части дома, она лучше сохранилась. Что ты делаешь? Я откинула обветшалую от времени ткань и провела кончиками пальцев по золотой птице на красном дереве рояля. – Работа самого Эмилия Йонхера, видишь его знак? Говорят, в каждый изготовленный инструмент он вкладывал частицу своего Духа. Хотел таким образом достичь бессмертия. Так и растратил весь свой Дух, до последней капли. Но струны роялей, отмеченных золотой птицей, никогда не ржавеют. Йонхер жил за сто лет до создания нейро-панелей и первых Совершенных. Я нажала на клавишу, и она отозвалась тихим звоном. – Как думаешь, у него получилось? Еще одно прикосновение – и звон. Пальцы пробежали по клавишам, и старинный музыкальный салон наполнили звуки. Тихие, нежные, словно задумчивые. Будто инструмент просыпался под моими руками, медленно сбрасывал пыльную грезу. Вспоминал, как звучать. Распевался, набирая силу. И неожиданно для себя самой, я увлеклась. Мелодия «Летнего вальса» нарастала, волной эха перекатываясь в воздухе. И я улыбалась, вспоминая уроки музыки у госпожи Франчески. Пожалуй, единственные, которые я посещала с удовольствием. – Довольно. – Рука в перчатке легла поверх моей, останавливая музыку. Легла и тут же исчезла, почти не прикоснувшись. Я повернулась на пыльной банкетке, вскинула голову на Рэя. – Надеешься звуками привлечь внимание полиции? – спросил он, нависая надо мной. Я лукаво улыбнулась. – Ты подозреваешь меня во всех грехах, а мне просто захотелось сыграть. Тебе не понравилось? Его взгляд упал на мои руки и пальцы. Потом переместился на плечи, шею, лицо. Прошелся по губам и мое дыхание прервалось. Между нами происходило что-то странное. То, что невозможно не чувствовать. И невозможно отрицать. Черные ресницы Рэя опустились, словно ему хотелось зажмуриться. – Понравилось. – Я могу сыграть еще… – Хватит! – оборвал он. – Даже если бить в барабаны, снаружи тебя никто не услышит. Так что – зря стараешься. – Я ведь говорю… – Пожалуй, легче тебе показать, ты ведь не успокоишься. Иди за мной. |