Книга Тайны Пантеона, страница 184 – Марина Суржевская

Разрушительная, жестокая волна понеслась по залу, превращаясь в шторм. Вихри бушевали, хватая убегающих солдат, отрывая куски плоти, оставляя от людей лишь серые призраки, а то и не оставляя ничего.

Юстис и его оторванный Дух метнулись к книжным полкам, и те разошлись, повинуясь невидимому рычагу. Но не тут-то было. Танцующийвихрь подхватил принца за ноги и потащил по полу – к Августу.

Юстис тонко завизжал. Его стаж-телохранитель опал, оставшись кучей одежды на полу, и освобождённый взмыл в воздух. Словно призрак, размытый по краям, серый, белоглазый.

Солдаты кричали, валясь на колени. Из их глаз и ушей текла кровь.

Джема без звука повалилась на пол, и я едва успела схватить ее, чтобы девушка не приложилась головой об мрамор.

Август стоял у окна и белый свет омывал фигуру с черной глефой, сотканной из Духа разрушителя. На его руке чернел браслет – полностью сомкнувшийся. Разрушитель прошел свой путь и завершил инициацию.

На полу корчились и стонали солдаты, истекающие кровью. Сила давила нас всех, без разбора. Еще немного – и на мраморе останутся лишь трупы… или лишь пепел и песок?

Глефа взлетела над телом Юстиса.

– Отпусти его! – Жесткая рука, которая когда-то гладила меня – маленькую Кассандру – по голове, утешая, развернула и прижала к такому же жесткому телу. Аманда, ах нет – архиепископ Святой Инквизиции, – приставила к моей шее белый серп. – Отпусти наследника, Август. И я не трону Кассандру.

– Вы готовы убить свою дочь? – в голосе разрушителя не было ни удивления, ни сожаления, ни вопроса. Что-то в нем изменилось. И это причиняло мне почти физическую боль.

– Отпусти принца. Я сделаю то, что нужно. Это мой долг.

– Не удивлен, архиепископ. Мой наставник тоже верил в свой долг. Благими намерениями выложен путь в бездну. Я знаю это как никто.

– Я сказала: отпусти наследника. – Шее стало холодно. И мокро. Боли я не чувствовала – так странно. Лишь кровь, текущую на грудь.

Лицо Августа исказилось.

– Не смей. Ее. Трогать, – чужим голосом произнес Август.

Блуждающие вихри завертелись рядом, я видела внутри то, чем они когда-то были: раскрытые рты, глазницы и черепа, сливающиеся и перетекающие друг в друга. Тела, сцепленные в жутких объятиях, и души – сплавленные навечно и жаждущие новых душ.

– Отпусти Юстиса! – отчаянно закричала Аманда.

А сам принц, извернувшись на полу, швырнул в лицо Августа черный песок, ослепляя на миг, а потом следом – белое лезвие, размером с ладонь. Оно вошло в плечо разрушителя. Второе – в его грудь. Третье – в живот. Блуждающие вихри почернели, словно боль того, кто призвал их, увеличивала темную мощь. Юстисвскочил и замахнулся, белое лезвие вошло в сердце Августа.

Почти вошло.

Потому что за миг до этого черная глефа вонзилась в его тело.

Мне стало больно…

Дубовые двери слетели с петель и что-то мощное ворвалось в зал, отгоняя вихри. Моргая, я всмотрелась и увидела стоящего в дверях старика. Лысый череп в пигментных пятнах, сгорбленное тело, трость, на которую он опирался… Я помнила его. Старец из ложи в Люпьенском театре, которой смог сорвать покров, накинутый тогда Августом.

– Ваше Величество! – вскрикнул кто-то. – Хвала Святым!

Император Константин? Тот самый, которого во всех сводках показывают как статного и красивого синеглазого мужчину? Маска… Величественный образ – это всего лишь Маска, давно прикрывающая высохшее тело отца, который годами поддерживал связь сына с его оторванным Духом.