Книга Полукровка, страница 127 – С. И. Вендел

Она стонала и мяукала, и издавала еще много звуков, которые Орек жаждал услышать снова. В какой-то момент он осознал, что кончил сам, его член примостился между ее мягкой плотью и его бедром, но он был слишком поглощен ею, чтобы обращать на это внимание.

Его ладонь была пропитана ее влагой, когда он проводил по ней пальцами и играл с ней. Ее желудок сжался, и она оскалила на него зубы.

— Что тебе нужно? — прохрипел он, голос стал хриплым.

— Еще, — умоляла она, откидывая голову в меха. — Пальцы, нужны твои пальцы.

Подавившись рычанием, Орек скользнул пальцами вниз к ее отверстию. Дразня одним из них край, он с благоговением наблюдал, как исчезает внутри нее. После первоначального сопротивления мышечного кольца его палец скользнул внутрь до первой костяшки.

Сорча брыкалась и причитала:

— Пальцы, пальцы, пальцы…

Ни в чем ей не отказывай.

Работая большим пальцем над ее бугорком, он продвигался дальше внутрь нежными поглаживаниями, продвигаясь немного глубже с каждым толчком. Он вздрогнул, когда ее тело крепко обхватило его, в голове помутилось от того, какой горячей и скользкой она была.

Ее влагалище издавало влажные, непристойные звуки, когда бедра встретились с его рукой, вращаясь с нарастающей скоростью. Еще один стон вырвался из ее горла, и она потребовала большего.

Рыча, Орек просунул внутрь еще один палец. Он не знал, как это сделать, не думал, что она выдержит, но вид ее раздвинутой пальцами заставил его зарычать.

Сорча закричала, и он почувствовал, как она обмякла в его руках. Голова запрокинута, ноги прижаты к его бокам, а бедра все вращались, ища трения. Орек прижал большой палец к ее бугорку, не отпуская, заставляя ее ощутить каждую крупицу удовольствия, которую он мог ей подарить.

Со стоном она обмякла в мехах, грудь тяжело вздымалась.

Удовлетворенный, но более ошеломленный, Орек осторожно убрал пальцы. Вместе с ними потекла влага, высвобождая еще одну порцию ее запаха. Он не мог удержаться, чтобы не засунуть пальцы в рот, чтобы попробовать ее на вкус.

Вкус взорвался у него на языке, вытеснив из его головы все мысли, кроме того, что ему нужно больше ее. Сейчас.

— Ммм, кажется, я изменил свое мнение о сладком, — промурлыкал он, а затем, провел по ее коже губами и языком, как будто она была самым вкусным блюдом, которое он когда-либо пробовал, как будто он хотел проглотитьее. Потому что так оно и было, и он это сделал.

Он лизал, сосал и пробовал на вкус, кружа языком вокруг ее соска и облизывая его и гладкую кожу вокруг. Руки Сорчи схватились за его голову, и она восхитительно ахнула, когда он заурчал от удовольствия. Он сделал это снова, коснулся губами ее соска и замурлыкал, и она застонала от удовольствия.

Судьба, он мог бы жить на ней вечно. Хотел, хотел только насытиться ею и оставаться здесь до конца своих дней.

Орек лизал ее, пока не опьянел, он ослеп ко всему, кроме нее. Он жил ради ее стонов и вздохов, ждал ее дрожи.

Он проложил поцелуями путь от ее соска к влагалищу, жаждая большего. Обводя ее вход, он протолкнул язык внутрь, жадный до источника. Сорча взвизгнула, сжимая бедрами его голову. Он слышал прилив своей крови и ее пульс у своего уха, загоняя язык глубже.

Ее мышцы затрепетали вокруг него, а рука в его волосах напряглась.

— Орек, — задыхалась она.