Книга Кузнец, страница 118 – С. И. Вендел

Когда утро подошло к концу, Эйслинн вылезла из постели, не уверенная, что сможет лежать еще. Она хотела выполнить свое обещание, но делать было нечего. Это была своего рода головоломка — она могла снова переодеться в ночную рубашку, но не было ни малейшего шанса прокрасться обратно в свою спальню незамеченной. Позднее утро и ранний полдень были самым оживленным временем суток в замке, и даже ожидая полуденной трапезы, она рисковала быть замеченной.

Персонал, конечно, видел ее в более странном наряде, но ночное белье вызвало бы вопросы. Вопросы, на которые она не знала, как ответить.

Она не стыдилась ни Хакона, ни того, что они сделали — или будут делать. Теперь, когда ее любопытство было удовлетворено, Эйслинн была полна решимости узнать о нем больше. Он был не просто предметом любопытства или страстного желания: она хотела проводить с ним свое время, свои ночи. Судьба сложилась так, что она не сидела без дела, скучая из-за кого попало!

Ничто из этого не давало ответа на вопрос, что делать с этими новыми отношениями между ними. Их дружба была чем-то одним. Она была дружелюбна со всем персоналом в разной степени — в основном это определялось другим человеком. Она могладовериться Фиа, пошутить с Морвен и Хью, но не стала бы мечтать об этом с капитаном Аоданом, который настаивал на соблюдении приличий в их общении.

Теперь Эйслинн и Хакон были далеко не только друзьями.

Ее прошлые связи тоже держались в секрете. Страх быть разоблаченной в связи с Бренденом вызывал особый трепет, и в конце концов о ней и сэре Алаисдэре узнали. Обоим было по-своему хорошо, но в конце концов сам роман увял.

Мне просто нравится секретность?— она не могла не задаться вопросом. Эйслинн не могла отрицать, что три человека — это закономерность, и что тайный характер отношений ее возбуждал.

И все же ей не нравилось сводить Хакона к этому. Если она хотела тайного романа с сотрудником, у нее было много вариантов, и всех их она знала до Хакона.

Логично, что Хакон был особенным.

Да, это ей понравилось гораздо больше.

Он былособенным — сам по себе и для нее. Ей нравилось, как работает его разум, и его руки тоже.

Воспоминание о том, как его пальцы водили кругами по ее клитору, заставило ее обхватить руками разгоряченные щеки.

Судьба, сосредоточься!

С такой скоростью она сгорела бы дотла.

Ей нравилось, каким он был талантливым и преданным. Чтобы добиться успеха, требовалось и то, и другое, и Хакон справлялся с любыми испытаниями. Он был добрым, беззаботным и обладал чувством юмора. Она могла бы перечислить так много превосходных качеств, но он был больше, чем они и их сумма. Он был Хаконом, и прямо сейчас он принадлежал ей.

Эйслинн могла ходить кругами по вопросу о том, что их ждет в будущем. Ее желудок сжался от нервозности, чего не было с Бренденом или Аласдэром. Почему-то, даже в муках ранней, страстной любви, она никогда не думала, что у нее с кем-то из них большое будущее. Когда пришел конец их роману, она не была ни удивлена, ни слишком обижена.

С Хаконом все было по-другому. Она не могла сказать, что представляла себе что-то конкретное или что ей вдруг захотелось замужества и детей. Эта новая, прекрасная связь с Хаконом принципиально не изменила ее.

Но она была готова дать этому простор для развития. Она хотела быть с ним любым возможным способом.