Книга Влюби и беги, страница 37 – Ника Давыдова

— Хорошо… Может, я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить свою вину?

Она вдруг рассмеялась. Искренне, будто бы он сказал что-то на редкость смешное.

— Ты серьезно? Не шутишь?

Нерргар не счелнужным как-то это комментировать. Просто закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула, ожидая ответа.

Алайна затихла. Нервно поскребла ногтями по ошейнику, крепко обхватывающему тонкую шею.

— Для начала — сними это, пожалуйста.

— Не могу.

Ему необходимо было знать, где она находится в любое время, и артефакт в этом плане был очень удобен. Да и смотрелся он хорошо, чего ей так не нравится? Нерргар еще раз взглянул на девушку. В его одежде, на несколько размеров больше, она выглядела очень маленькой и хрупкой, и широкая кожаная лента на шее только добавляла этому образу какой-то беззащитности. Хм, возможно, у него просто образовались некоторые своеобразные фетиши, о которых он раньше не думал.

— Но могу сделать не таким заметным. — пришлось идти на компромисс.

Ошейник преобразовался в тонкую кружевную ленту светло-зеленого цвета. Весьма подходящего под глаза Алайны.

— Так лучше?

— Ага…

— Что еще?

Так и быть, он был готов идти на уступки, если это улучшить его статистику.

— М-м-м, — девушка задумалась, — могу просить, что угодно?

— Просить — да. — но не факт, что он это выполнит.

Было даже интересно послушать, чего она хочет.

— Тогда можешь относиться ко мне как к человеку?

— А я как отношусь?

— Как к существу, ниже тебя на, по крайней мере одну ступень эволюции.

Нерргар не удержался от смешка.

— Да-да, ты что-то такое говорила. Про то, что мы равны. Хорошо, учту.

В любом случае игра сделала ее «помощником», так что пусть.

— И… мы можем выйти погулять?

— Что?

— Я не понимаю, как ты здесь живешь! — она всплеснула руками, — мрачно и неуютно как в склепе. Ты же император, почему не создал себе удобные для жизни условия?

— У меня здесь есть все, что необходимо, — Нерргар пожал плечами, — И тебе просто не повезло. Например, позапрошлый эпизод я прожил во дворце.

На ее лице отразилась откровенная досада. И чем же Гаррлесс так плох? Тихо, спокойно, никто не докучает. Словно на паузу нажимаешь.

— У тебя с настроением все плохо, потому что ты живешь в таком угрюмом месте, — убежденно произнесла Алайна.

— У меня с ним все плохо, потому что я уже кучу лет не могу выбраться из игры, — отозвался он, — Что ты все пытаешься мне навязать своими замечаниями про еду, место жительства? Играешь в… психолога?

Некоторые слова, из-за того, что он не употреблял их слишком долго, немного забывались и звучали несколько странно.

— Нет-нет, что ты! — она замотала головой, — может… может, я просто зачем-то пытаюсь тебя оправдать. Ты же тоже жертва обстоятельств, как и я. Извини, если разозлила.

Видимо, тон, которым Нерргар только что говорил, был слишком жестким.

— Не разозлила, — отозвался он нехотя, — И жалеть меня не надо.

Это немного ударяет по гордости, между прочим. Он император, властитель половины континента, его именем пугают детей и взрослых. А эта соплячка, проведя с ним сутки, вдруг решила проникнуться к нему сочувствием.

С другой стороны, это лучше, чем постоянно понижающаяся симпатия. И что, ему стать жалким? Женщины испытывают потребность в том, чтобы пригреть на груди что-нибудь убогое и несчастное.

— Ты из какого-то прогрессивного мира, да? — вдруг спросила она, — Я видела на твоих рисунках небоскребы, машины…