Книга День сурка с демоном, страница 13 – И. Б. Циммерманн

После раздевалки ночных сторожей они пошли по зданию. Когда-то музей жутких находок превратился в отправную точку развития мифоистории – предмета, который привел Мону в Египет. Помещение было классически разделено на длинные коридоры, большие комнаты и несколько залов в общей сложности на четырех уровнях. Здесь находились реликвии всех эпох, связанные с мистическими историями либо волшебные сами по себе. Начиная с гобеленов, декламирующих сатанинскую Библию, и заканчивая якобы самостоятельно гнущимися ложками. Все это – попытка сблизить нежить с людьми, и музей ежедневно привлекал десятки школьных классов. Мона только опасалась, что некоторые из экспонатов действительно способны кого-нибудь проклясть.

Мраморные полы, деревянные половицы и бетон сменяли друг друга, как и цвета стен с интерьером. Здесь было современно и уютно, но это впечатление меркло из-за аварийного освещения и указателей выхода. Кроме того, Мона практически не обращала внимания на окружающую обстановку.

Они с вампиром нашли общую тему, нет, целый общий культурный код. Вместо обсуждения проклятых реликвий или заколдованныхваз во время этой маленькой экскурсии они болтали о любимой музыке, группах, роке, метале и новейших готических трендах. Грудь Бориса при этом словно раздувалась от гордости, и он немного напоминал Моне старого петуха. Плюс это напыщенное выражение лица. Он постоянно покашливал, когда слишком восторженно говорил о какой-то песне или даже одежде, как будто ему приходилось сдерживаться.

Они понимали друг друга.

– А лак для ногтей вообще меняет цвет, если смотреть на него под разными углами, – наконец заявила Мона и тут же это продемонстрировала. Борис, как зачарованный, проследил взглядом за ее рукой. Красный мерцал, исчезал и становился черным. Свет в коридоре был далек от идеального, но эффект впечатлял. Он восхищенно кивнул.

К тому моменту они добрались до египетской секции, а кроме самых важных маршрутов, Мона мало чего запомнила. К тому же тут между высокими окнами и заклеенными стенами громоздились ящики, лестницы и ведра с краской. Подготовка к выставке шла полным ходом, и пока не было похоже, что через пару дней здесь состоится торжественное открытие. Значит, у Моны есть фора, завтра будет еще одна ночь, и она сможет осмотреться повнимательнее. Общение с единомышленником спасло ее день.

Борис опустил взгляд на свои черные матовые ногти и критично их осмотрел.

– Могу принести тебе его или какой-нибудь другой, у меня целая коробка лаков для ногтей, – предложила Мона, и его грязная улыбочка вернулась. Видимо, дело в бровях – одна слегка приподнялась, глаза сузились, и вот ты уже ожидаешь услышать фальшивый смех. Почти карикатурно, подумала Мона и тихонько хихикнула.

– Кажется, ты говорила, что живешь в Оффенбахе? – промурлыкал он, небрежно прислонившись к статуе Гора, явно не к ценной реликвии, а просто к реквизиту… во всяком случае, Мона на это надеялась. Его ноги до сих пор были завернуты в пластик.

– Ну да… – откликнулась она, подозрительно глядя на причудливо расписанную скульптуру. Из-за аварийного освещения глаза начали болеть.

– Ну, – Борис изобразил правой рукой какой-то экзальтированный жест, – я живу в той же стороне, в небольшом жилом комплексе, очень скромно. – Он откашлялся. – Мы могли бы, ну… встретиться?