Книга День сурка с демоном, страница 129 – И. Б. Циммерманн

– А что здесь делает ведьма? Планируется вечеринка, о которой я не знаю? – подмигнул ей он.

Уголки губ Моны дрогнули. Еще пару недель назад такая фраза вызвала бы у нее мурашки в животе. Перед ней стояло воплощение всех ее бунтарских страстей,от банданы до голых пяток. Наверняка он ездил на велосипеде, а не на дорогой роскошной тачке, как один небезызвестный демон.

– Это ваша ведьма-надзирательница! Она будет заботиться о вас, пока вы не отработаете свое наказание.

– Работа… не-е, давай без этого. Чересчур напряжно, – Владимир рассмеялся и хрюкнул.

– Прошу прощения? – закашлялась от возмущения сотрудница ведомства.

– Я свободный художник, я не работаю, – произнес он и пожал плечами.

У Бориса засветились глаза.

– А что ты делаешь? – заинтересовался он.

– Хороший бит на басу, дружище.

Борис, которому не нужно было дышать, чуть не задохнулся и бросился к Владимиру.

– Мой коллега Бен освоил искусство игры на ударных, а я с недавнего времени играю на электронном фортепиано со звуковыми эффектами. Для меня будет честью продемонстрировать тебе музыку двадцать первого века.

– А че ты так напыщенно трындишь?

– О. Э-э… Мы… могли бы вместе оттянуться, йоу? – Борис скривился, изо всех сил стараясь на минуту отгородиться от своей возвышенной манеры речи. Мона сама не знала, можно ли ей посмеяться над происходящим или Владимир станет новой большой проблемой в ее жизни.

– Оттянуться… так бы сразу и сказал! Во ты дурила странный. Из какого века они тебя вытащили?

– Ну, вскоре после смерти Тиберия Клавдия Друза мои родители вместе со мной, их первенцем, бежали в Германию и…

– То есть до усрачки старый… Сестричка, скажи-ка, а ты уверена, что это у меня проблемы с интеграцией? С его-то манерой выражаться? – Владимир хрипло засмеялся, но явно говорил не всерьез, и у Бориса так порозовели уши, что они стали похожи на очки вампира-хиппи.

– Прекрасно, прекрасно. Что ж, так как вы уже познакомились, пришло время отправляться в вашу новую квартиру. Гроб останется здесь, мы организовали новый. Еще на следующей неделе мы по почте пришлем все документы. До сих пор ждем ответа от вашей семьи, – сообщила госпожа Сабинсен.

Владимир подошел к стеллажу с кровяными консервами и подхватил упаковку из шести банок.

– В дорогу… – пробормотал он. – Реально жесть, народ. Кровь в банках. Круто. А дурь теперь в леденцах или как?

– В Германии это по-прежнему незаконно, – негромко объяснила Мона.

– Чтооооо? Мы почти десять лет провели на улицах за эту штуку, мирно протестовали, а пятьдесят пять лет спустя все равно ничего не изменилось?

– Ядумала, протесты посвящались любви, свободе и миру? – Мона выгнула бровь.

– О да, конечно. И это тоже. Конечно. Это прежде всего.

– Теперь мы можем идти? – В голосе Сабинсен звучало раздражение, и даже Владимир смиренно вздохнул. С угрюмым видом он последовал за любительницей голубей, ведьмой и вампиром.

– По-моему, это выполнимо, – прошептал Борис Моне.

– Что? – спросила она.

– Ну, как бы это сказать? Я тоже в полной мере насладился временами хиппи. У меня должно получиться познакомить Владимира с нашим временем, мы говорим на одном языке – если ты понимаешь, о чем я. Конечно, я тогда больше увлекался панк-роком, но… Мир и любовь – то время стало расцветом вампиров перед тем, как мы заявили о себе. Соблазнить кого-нибудь перед вечерним укусом было чрезвычайно легко. Нужная доза в крови сразу создавала хорошее настроение и… – Он умолк, потому что Мона посмотрела на него так же укоризненно, как сотрудница ведомства. – Все было добровольно, – пискнул Борис и изобразил виноватую улыбочку.