Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 189 – И. Б. Циммерманн

Весь мокрый, он вышел из душа и сначала задержался перед раковиной, чтобы расчесать волосы. Улыбнувшись своему лицу в зеркале, он весело покачал головой над парой морщинок, которые не менялись с течением веков. Впрочем, обнаружился и седой волос, которого он раньше не видел. Бальтазар подозрительно потянул себя за прядь волос и посмотрел на белоснежного выскочку.

– Безобразие, рядом с ней я не чувствую себя старым. Это уж точно, – пробормотал он и взял свою футболку.

Как только Бальтазар надел пижамные штаны, за спиной раздался тихий шорох.

– Папа?

Он с удивлением обернулся и уставился на Тиффи, которая слегка привстала в своей корзинке и вытянула к нему лапку. Ошеломленный ситуацией, он сделал два шага к стиральной машине и заглянул в большие глазки-бусинки свинки.

– Папа?

Она опять это сказала. Маленькие уши зашевелились, она открыла поросячий ротик в бесконечно милом зевке, который закончился самым прелестным чмокающим звуком со времен изобретения видео с кошками. Он осторожно поднял малышку с толстой подушки, прижал к своей груди, и она сразу прильнула к нему, довольно закрыв глаза. Потом совершенно естественным движением поймала его мизинец. Послышалосьтихое причмокивание, и какое-то время он наблюдал за сосущим его палец демоном с двигающимися ушками. Тиффи быстро снова уснула и замурчала во сне.

– Папа… – шепотом повторил архидемон.

И вдруг прошедший запутанный день – нет, все последние несколько странных месяцев – оформился в одну ясную точку. Как будто множество самых разных мыслей у него в голове слилось воедино, а божественное восприятие сосредоточилось только на моменте «здесь и сейчас». Ребенок, его жена. Эта хрупкая смертная реальность казалась такой настоящей. Она была стремительной, постоянно меняющейся – он впервые принимал участие в жизни этого мира. Другие ему подобные создавали свои собственные Вселенные, ему же новый космос открылся глазами любви.

Как слащаво. Разве он однажды не захотел наконец-то понять песни о любви, которые крутят по радио? Так, значит, вот каково это. Более того, он осознал неотложность желаний Моны… и как бы ему ни было жаль: он уложил Тиффи рядом с ней, подхватил свое пальто и все же был вынужден покинуть дом до восхода солнца, вопреки своему обещанию.

Этот день плотно заслонился тучами, иногда такими черными, что Мона на какое-то время задумалась, не врет ли дисплей ее телефона. Час дня, она всегда так просыпалась, чтобы оставалось достаточно времени на собственную жизнь, прежде чем пора будет отправляться в музей.

За грязными окнами ее квартиры раскинулся поразительно тихий Оффенбах-на-Майне, полностью покрытый льдом и сверкающий под лучами изредка мелькающих автомобильных фар. С неба падали редкие заблудившиеся снежинки, они плясали в свете городских домов, словно что-то искали, и в конце концов просто таяли на асфальте. Вот уже несколько дней в канализационных стоках скапливалась грязь.

Мона сидела на подоконнике в своей спальне-гостиной, смотрела на зиму за окном и вдыхала аромат своей чайной смеси. Два вида трав она заколдовала: один, чтобы успокоить желудок, а второй, чтобы справиться с головной болью. Теперь, когда не приходилось давить на саму себя, ей стало гораздо легче. Давление ничего не изменит – она не виновата, что ее колдовские способности били мимо цели. Двадцать шесть лет она стыдилась, упрекала себя, а иногда и ненавидела за то, что ни на что не способна.