Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 126 – И. Б. Циммерманн

Ее мать и Якоб шли вперед и зловеще торопились. Едва Мона и Бальтазар добрались до входа, как до их ушей донесся знакомый звук каркающих женских голосов и приглушенный смех, подозрительно похожий на плохие приветственные шутки. Друзья. Две супружеские пары, если быть точнее. Одна низкая худая женщина заметно старше Ульрике и вторая, высокая и крепко сбитая, трещали между собой без умолку. Невероятно, что они при этом друг друга понимали. Якоб лишь обменялся с их мужьями парочкой звуков «Хо-хо-хо».

Боксхорны и Менцели. Ни с кем родители Моны не любилитак соперничать, как с этими полузомби из среднего класса, которых раньше приглашали на любой день рождения, любой праздник и вообще по любому поводу… и плевать, что Мона предпочла бы съесть свой торт одна в кругу семьи.

Да, они разговаривали, явно время от времени думали, иногда даже до того, как открыть рот, однако Мона была твердо убеждена: эти люди являлись новой ступенью развития немертвецов, так сказать, будущим Апокалипсиса – полузомби. Мертвые внутри, эмоционально заледеневшие и тем не менее достаточно живые для того, чтобы чересчур сильно ущипнуть за щеку и обдать пивным перегаром.

– О-о-о-о-о-о, Мони-и-и-и-и! Сколько лет, сколько зим! Ты только посмотри на себя… себя… – госпожа Боксхорн, старая, невысокая, со строгой прической, широко раскинула руки, заметив Мону, но застыла, когда подошла к ней достаточно близко, чтобы разглядеть сквозь толстые очки с четырехсантиметровыми линзами. – К-красиво! – выдохнула она, пожала руку с черными ногтями, кольцами-черепами и браслетом из пентаграмм, и при этом напряженно всматривалась Моне в глаза.

– А это муж Моны, Бальтазар Хасс, – мурлыкающие нотки в голосе Ульрике выдавали, что она, по крайней мере, сочла его пригодным для такого рода демонстрации. Теперь уже и демон мечтал о несвежих шмотках хиппи, особенно увидев светящиеся глаза обеих женщин, которые по очереди пожали ему руку.

– Ого! А это ваша машина? Да? – пробубнил голос толстого господина Менцеля, кивнувшего в сторону «Церберседеса» Бальтазара. И это тоже явно звучало бы иначе, если бы речь шла о старом «Фольскваген» Бена.

– Разве нам не надо внутрь? – быстро заглушила эту мысль Мона, поскольку не горела желанием ходить хороводом вокруг пафосной тачки. Этого ей уже хватило с лихвой. Стоило ее отцу купить новый автомобиль, как все вставали вокруг и пялились на машину, как будто это Ковчег Завета.

Ульрике помахала билетами, и действительно, через небольшие ворота они наконец вошли в парк. Для этого необходимо было пройти через здание, которое к тому же являлось магазином трав и от пряного запаха в котором Мона сразу закашлялась. Декорациями внутри особо не увлекались, растения снаружи говорили сами за себя, во всяком случае, в другие времена года. На склоне горы были высажены красивые клумбы, сейчас частично погребенные под снегом. По территории вела круговаядорожка. По крайней мере, позже они смогут погулять здесь, скрывшись из виду. Хотелось верить. Если только все не отправятся вперед вместе. Это привело Мону в ужас.

Во дворе у входа в дом стояло много кофейных столиков и стульев, большие обогреватели и даже пледы, и, словно завтрака было недостаточно, люди тут же садились и заказывали перекус с зеленью и сырной тарелкой. Ничего необычного для этой местности. Люди умели только спать, работать и есть. А некоторые любили комбинировать первые два вида деятельности с третьим.