Книга Между раем и адом, страница 40 – И. Б. Циммерманн

Да, точно – у нее появилось неоспоримое ощущение покалывания в животе. Всякий раз, когда она думала о том, что выйдет замуж за мужчину своей мечты, – в платье, красивая, как королева, – сердце трепетало. Вот только чувствовалали Мона себя счастливой? Должна чувствовать. В конце концов, она же выходила замуж за бога.

– Ну вот видишь? Итак, начинаем миссию «Отвлечь ведьму»!

Колдовством управляла фантазия. Она обладала силой превращать мечты в реальность. Единственное, что для этого требовалось, – несколько веков практики. Высшие из ведьм и колдунов возвысились до статуса божеств благодаря силе воображения, а в отдельных случаях даже создавали собственные вселенные.

Моне до них было еще далеко, однако ее попытки впечатляли. Благодаря образным шаблонам на смартфоне Бориса ей не составляло труда наколдовывать на каменном теле серо-белой мраморной статуи один свадебный наряд за другим.

Вот только та самая искра, которую описывали как магическую, никак не желала заряжать Мону. Предполагалось, что это станет для нее эмоциональным моментом, но она видела лишь какие-то платья черного цвета, в которых было либо слишком много, либо слишком мало ткани.

Всего несколько дней назад Мона грезила приготовлениями – совершенно незнакомое чувство, ведь раньше свадьбы ничего для нее не значили. Но с Бальтазаром этот шаг казался абсолютно правильным. Их договор уже существовал, так почему бы не почтить достойным образом его и обретенную ими любовь? Они вольны пожениться так, как это сделали бы демон и ведьма, а не так, как того ожидало общество. Как сказала Бербель, брак должен делать тебя счастливым. Так о чем же говорил тот факт, что Мона ни на секунду не могла испытать восторга от своего будущего свадебного платья? А то, что она больше не ощущала этой «правильности»?

Никогда прежде мир не казался Моне таким громким и беспорядочным, как в минувшие несколько недель. Каждая атака Носдорфа все туже затягивала невидимую петлю на ее груди, буквально мешая дышать. Чего бы она только ни отдала, лишь бы забыть о них хоть на мгновение. Мона не хотела больше так себя чувствовать, но даже собственная свадьба не могла ее отвлечь. Почему не получалось просто порадоваться? Ей все казалось фальшивым. Но она же принимала этот хаос – разве этого не должно быть достаточно, чтобы ее страх исчез? Ведь так учил Бальтазар.

Вот же чертовщина! Обычно Мона забывала даже о существовании горы грязной посуды, если достаточно долго ее игнорировала, а иногда пропускала чрезвычайно важные встречи, потому что застревала в водоворотемилых видео с котиками на телефоне. Она же умела отвлекаться. Но хотя бы на день абстрагироваться от драмы – неужели девушка так много требовала?

– Мони? – прошептал Борис совсем близко, и она испуганно вскинула голову. – Ты уже какое-то время не отрываешься от этого платья, но, судя по взгляду, ты на него даже не смотришь… Конечно, идея была хорошая, но, если тебе не нравится, можно просто отдохнуть.

– Нет, – Мона беспокойно поерзала на скамейке, – я просто не могу… Не знаю почему, простите.

Больше всего ей хотелось вскочить и убежать прочь. Эта усилившаяся за последние дни тревога очень напоминала панические атаки перед контрольными в детстве.

Хотелось вернуть то чувство, которое охватило ее в момент столкновения с зомби в «Woolworth». Мона никогда не умела мириться с проблемами. Ей нужно было или немедленно их решить, или удрать и спрятать голову в песок. Как раньше, во время учебы в университете. Она бежала от реальности и добежала до самого Египта. Неизвестность относительно планов Носдорфов парализовала Мону. Ужасное ощущение. Если она совсем разволнуется, скоро у нее на коленях будет сидеть Бальтазар.