Книга Зачарованная, страница 123 – Сильвия Мерседес

– Мииип! – произносит она совершенно не по-драконьи, между прочим. И, раздраженно топорща гребень, повторяет: – Мииип! Мииип-мииип!

– Ладно-ладно,чего шумишь? – раздается недовольный голос. В следующий миг от стола отодвигается стул и становится видна седоволосая Нэлл. Ее лицо обрамляют выбившиеся из пучка прядки волос. В испачканных чернилами пальцах зажато перо.

– Оу! – как птичка, склоняет она голову набок. – Неужто это мисс Дарлингтон? В своей ночной рубашке вы напоминаете призрака. Хотите напугать бедного трудолюбивого библиотекаря?

– Нет-нет, что вы! – выдыхаю я, сжав в пальцах ткань сорочки и опустив взгляд к босым ногам. – Простите, госпожа Силвери, я… я… – самое время найти оправдание своему приходу. Увы, на ум ничего не приходит.

Я чувствую на себе взгляд Нэлл. Осмелившись посмотреть на нее, вижу, что она насмешливо улыбается.

Нэлл внезапно встает, огибает извивающуюся виверну и подходит к рядом стоящему столу. Под куполом разносится громкий скрежет дерева о камень, пока она тащит к своему столу еще один стул. Снова заняв свое место, она возвращает взор ко мне.

– Судя по твоему виду, девочка, тебе необходимо выговориться. Может, присядешь и поделишься тем, что у тебя на душе?

Я недолго колеблюсь. Чувствуя необычайную благодарность к Нэлл, скромно сажусь на неудобный стул и складываю руки на коленях. Виверна награждает меня очередным недовольным взглядом и шипит, выставив раздвоенный язык.

– Прекрати сейчас же! – Нэлл ногой запихивает виверну под стол. – Прости. Этот старый червяк не слишком любезен к новым людям. Он привыкнет к тебе со временем. – Она откидывается на спинку стула, вытягивает ноги и скрещивает лодыжки. – Итак, что тебя беспокоит? Смело расскажи все старушке Нэлл.

Я делаю глубокий-преглубокий вдох. С чего начать? В голове все так переплелось, что не понятно, где заканчивается одна мысль и начинается другая.

В конце концов перехожу сразу к сути:

– Принц сказал, что я создала рейфа.

Нэлл не выглядит удивленной.

– Да, – медленно кивает она. Ее лицо смягчается. – Так с большинством. Я имею в виду привезенных сюда библиотекарей. Мы с моим сыном из того меньшинства, кто этого не делал. В отличие от моего мужа.

– Терновая Дева. – Я с содроганием вспоминаю то жуткое скользкое существо, которое почувствовала в первом хранилище. – Он, наверное, был очень могущественным. Ваш муж.

– Да. – Нэлл вертит в пальцах перо, наблюдая за вращением кончика. – Соран был мифатом. До того, как стал библиотекарем.Его звали самым могущественным мифатом нашего времени. – Она говорит это без гордости, просто констатируя факт. – Пользы ему от этого было мало. Правда, позже он нашел своим силам применение. Величайший мифат своего времени или нет, он был хорошим мужем и отцом. И только это в конце имело значение.

Нэлл отворачивается к лежащей перед ней открытой книге со все еще блестящими на страницах в свете фонаря чернилами.

– Я чувствую, что у тебя готов другой вопрос, девочка. Задавай его. У меня сегодня настроение пооткровенничать. Спрашивай, пока можешь, а то завтра я могу стать неразговорчивой.

Я опускаю взгляд.

– Если… если он… если ваш муж создал рейфа… Я не понимаю, как кто-то хорошийспособен на подобное.

– Выходит, в то время он был не таким уж и хорошим? – горько смеется Нэлл. Она ставит перо в открытую чернильницу, стукнув о донышко серебряным наконечником. Пододвигает к себе сосуд с мелким, как пудра, песком и осторожно присыпает им влажные чернила для более быстрого высыхания. После этого Нэлл откидывается на спинку стула, скрипнув суставами своего маленького сухощавого тела, и впивается в меня взглядом ярко-синих глаз. – В Соране была тьма. Всегда. Он был молод, когда она вышла наружу в облике Терновой Девы. Всю оставшуюся жизнь Соран боролся с этой вырвавшейся на свободу темной частью себя. И в результате этой борьбы светлая его сторона становилась все сильнее и сильнее. – Старая библиотекарь тепло улыбается. – Я не знала мужчины лучше него.