Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 51 – Ника Гербер

— Полнейшая чепуха! — отозвался Магистр, вернувшись к бумагам. — Прояви настойчивость, дорогой Корнелиус, любая из семей вечных с радостью примет твою дочь в качестве невесты. Да, не старшему сыну, но младшему — гарантировано! Я позже зайду к тебе, дорогой друг. Думаю, нам есть что обсудить.

Граф Ланц согласно кивнул, поднимаясь с кресла. Он воспрял духом, получив неожиданную поддержку от Второго заместителя по наследным делам. Кашлянув для привлечения внимания, Корнелиус душевно попрощался со всеми, аккуратно обошёл племянника и с облегчением покинул дом сводной сестры.

Дэниела Несса увидела возле пристройки, он разговаривал с медведеподобным мужчиной — Эдгаром. Заметив её, тот что–то коротко бросил, кивнул и огромными шагами удалился. Девушка проводила его напряжённым взглядом.

— Что происходит, Дэниел? — сухо поинтересовалась она, наблюдая как огромная фигура скрывается за шатрами палаток поискового отряда и растворяется.

— Принял небольшие меры для твоей безопасности, — Дэниел выглядел задумчиво и несколько растерянно.

— Сомневаюсь, что поможет, — буркнула Несса, шагнув к двери и толкнув графа плечом.

Она — не покорная овечка для жертвоприношения!

— Я тоже…

Её поразил его извиняющийся тон. Несса на несколько секунд замерла перед входом, прежде чем толкнула её и вошла внутрь. Дверь с громким хлопком закрылась, заставив девушку вздрогнуть. Она выдохнула. Теперь, когда она осталась одна, ей нужно было всё тщательно обдумать.

До того, как придут твари.

— Это всё, что я могу сделать, — произнёс прямо за её спиной Дэниел.

О небеса! Как он так беззвучно и незаметно вошёл?

Руки графа легли на плечи девушки. От неожиданности она вздрогнула. Ей захотелось скинуть его ладони, и Несса даже дёрнула плечом, но пальцы мужчины крепко сжались.

— Пусти, мне больно! — воскликнула девушка. Не столько от боли, сколько желая высвободиться. Зачем он делает это? Боится, что жертвенная овечка сбежит?

Вместо этого Дэниел резко крутанул за плечо, развернул и поднял её лицо, схватив снизу за челюсть.

— А можно проявить чуть больше благодарности? — в его глазах плескалась ледяная сталь. И хотя лицо его было равнодушно, Несса не сомневалась — он был в ярости.

— Благодарность за что? За то, что ты откармливаешь меня словно жертвенную овечку? О, поверь, твари будут тебе крайне благодарны!

— Я пытаюсь тебя спасти! И только! — прошипел он.

— Лучше бы отправил меня подальше из лагеря, когда была возможность, а ты специально тянул время! Ты спасаешь лагерь, а не меня! — голос девушки сорвался на крик, связки неприятно резануло. Несса дёрнулась, пытаясь освободиться из тисков пальцев графа.

Он молчал и сверлил её взглядом. В его глазах смешались бессильная ярость, бешеное раздражение, гневное негодование и ещё что–то, что Эрнестина не могла расшифровать.

Несса сжала губы. Эгоистично,но она бы предпочла в обмен на свою жизнь отдать на растерзание половину лагеря. Подумать только, сколько сотен человек в лагере спокойно и счастливо спит ночью, зная, что сегодня не его очередь умирать. А если она продержится эту ночь, то и следующие трое суток пройдут спокойно. Не продержится — твари найдут новую жертву.

В этом туманном лесу такие простые законы жизни. Проживёшь пять дней, если овечка на алтаре продержится не одно нападение, а целых два. И неделю, если три. Бессердечная равнодушная арифметика.