Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 42 – Ника Гербер

— Выглядишь не очень, но улыбаешься, что уже хорошо, — констатировал мужчина. — Твари ушли?

Несса зажмурилась и приподняла веки. На другой ответ у неё не было сил. Дэниел понял. Он переместил кольцо рук вокруг девушки и поднялся на ноги, прижимая её к груди. Он держал ее как ребёнка.

— Тебе нужно отдохнуть.

Несса забеспокоилась.

— Не оставляй меня одну, — с трудом выдавила из себя девушка. Кажется, она сорвала голос. Горло саднило.

Но она не хотела оставаться одна. Не после того, как едва выбралась из болота в ловушке тварей.

— Что ж, придётся просидеть у твоей кровати всю ночь, — со вздохом произнес граф, с ноги открывая дверь в её комнату. Дэниел уложил девушку на кровать и собирался отстраниться, но Несса удержала его, взявшись за ворот.

— Кажется, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы проводить ночь в одной постели, — извиняясь, прошептал он и попытался разжать ее пальцы. Но Несса держала крепко, несмотря на слабость во всем теле. Ей было плевать на правила этикета, приличия и мораль. В Соснопене это всё не играло никакой роли. Он трижды спас ей жизнь. Он должен быть поблизости.

Её не устраивал вариант, что он будет просто сидеть рядом. Если вдруг вернутся твари, этого будет недостаточно.

Он должен быть ближе.

— Тебя это не остановило, когда ты копался в моей голове, — каждое слово давалось Нессе с трудом.

— Делал это исключительно из благих намерений.

Дэниел ещё раз попытался разжать её пальцы на воротнике рубахи и хоть немногоотстраниться. Он задыхался. От неё пахло сладким молоком и жасмином. И этот запах сводил его с ума. Он вот–вот потеряет самообладание. И сорвется.

— Тогда ложись рядом из благих намерений, — настаивала Несса, балансируя на хрупкой грани сна и усталости.

Дэниел едва не взвыл. Такой невинный голос! Девчонка издевается над ним?

— Слышала бы ты, как это неприлично звучит, — усмехнулся мужчина. Несса приоткрыла тяжелые веки и кинула в него убийственный взгляд. В темноте Дэниел увидел лишь, как её глаза сверкнули. И сдался. Он осторожно лёг на краю на бок, подложив под голову левую руку. Успокоившись, девушка отвернулась к стене и уже сомкнула глаза, когда вновь услышала его голос: — Хорошо, я побуду рядом, пока ты не заснешь. По лагерю и так поползут слухи, что я провёл ночь в твоей комнате.

— Тогда какая разница, где ты будешь находиться ночью, на кровати или возле неё? — пробормотала Несса, из последних сил сражаясь со сном. Дэниел вздохнул ей в затылок и обхватил рукой, немного притянув к себе. И почувствовал, как расслабилось тело девушки. Действительно, какая разница.

Невыносимая. Настоящее сумасшествие.

— И правда, — он ещё раз вдохнул и внезапно беззвучно рассмеялся, — так ты действительно моешься каждый день!

Несса собрала остаток сил и повернулась к нему лицом. Их носы едва не соприкасались.

— Полностью использую своё право на одно ведро в день, — зевая, прошептала девушка. Она пыталась вложить в эту фразу как можно больше язвительности, но от усталости у неё ничего не вышло.

Ее обдало его горячим дыханием — Дэниел усмехнулся. И вдруг поцеловал в лоб.

— Какая же Вы язва, сударыня — сбежавшая невеста. А теперь постарайтесь уснуть.

Несса отвернулась к стене и, когда наконец позволила векам сомкнуться, моментально заснула. Впервые за всё время в лагере беженцев она заснула так быстро. Набитый соломой, хвоей и высушенным мхом матрас казался ей невероятно жестким, кровать с пружинным дном — слишком продавленной, солома внутри подушки колола лицо, а грубый хлопок простыни и ватного одеяла были чрезмерно жёсткими и терли кожу. Несса подозревала, что такая постель — было лучшим, что можно было найти в лагере, но тосковала по своей привычной постели. Даже в школе простыни были из мягкого варёного окрашенного хлопка.