Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 190 – Ника Гербер

Приподняв фонарь, Эдгар осмотрелся и мрачно изрёк:

— Если здесь и было что-то, то всё разрушено и разбито, а теперь — проваливай, без тебя дурно.

На непослушных ногах Дэниел шёл по коридору, пока не выбрался наружу из давящих стен лаборатории. Вместо долгожданного облегчения при первом же вдохе свежего воздуха лёгкие скрутил спазм и начался надрывный кашель. Вронежский согнулся пополам. Тяжёлая рука хлопнула его по спине, выбив весь воздух из груди вместе с каким-то склизким сгустком. Вронежский перестал задыхаться и смог вдохнуть, но головокружение и слабость всё ещё преследовали его.

— А я говорил подождать меня на свежем воздухе, — пробормотал Эдгар, поднимаяграфа за ворот куртки сзади как щенка за шкирку и закидывая себе на плечо. У Дэниела не было сил сопротивляться, поэтому он смиренно повис за спиной товарища. — В общем, я прошарил каждый угол и собрал все записи Зигениа, — пройдя десяток метров, Эдгар довольно грубо сбросил графа у колеса телеги и кинул ему перевязанную кожаную папку на колени. — Отдохни пока, мы без тебя закончим.

Отдышавшись, Дэниел вытер пот со лба и развязал тесёмки папки. Бумаги были сложены в беспорядке, местами текст поплыл, но оставался вполне читаем. Кивнув самому себе, Вронежский захлопнул папку, затянул тесёмки и спрятал за пазуху. Он разберётся с этим позже.

Поднявшись, Дэниел осмотрел в телеге собранные ящики с документами, уцелевшими пробирками и небольшими колбами с непонятными субстанциями и откровенными уродцами внутри. Отвратительно. После он приблизился к входу в лабораторию и принялся наблюдать за приготовлениями к подрыву станции.

Большую часть отряда отобрал Эдгар лично, и почти половина из них были в прошлом отъявленными головорезами и уголовниками, но его товарищ смог убедить, что это самые надёжные люди во всей Империи. Иногда Вронежский и сам удивлялся тому, что умеют эти бывшие каторжники. Но никто и никогда не предавал его. Более того, над всеми ними словно невидимо существовало благословение Богов. Иного объяснения, как через столько лет и такое количество передряг, в которые он регулярно влипал со своим немногочисленным отрядом, его первоначальный состав оставался цел и невредим. Все, кого Дэниел или Эдгар нанимали позднее либо покинули отряд добровольно, либо погибли.

— Граф, Вам лучше отойти подальше, скоро рванёт, — окликнули Вронежского. Кивнув, Дэниел отошёл к телеге, обошёл её и проверил крепко ли привязаны кони. Иногда он чувствовал себя бесполезным. Как сейчас.

Рвануло неожиданно. Вопреки ожиданиям, в воздух не взметнулся столб пыли и не раздался оглушительный взрыв. Глухо бухнуло и по земле прокатилась дрожь, а станция разом осела на землю, подняв в воздух лишь грязное облако.

Эдгар похлопал Вронежского по плечу. Дэниел кинул на того взгляд и забрался в седло, сделал он это не с привычной лёгкостью, а с некоторым усилием.

Проигнорировав недовольное цоканье за спиной, граф Вронежский выехал на проложенную через кусты дорожку для телегии пустил коня шагом. Эдгар вскоре нагнал его, обогнув телегу. До дороги к поселению они ехали молча, но едва копыта коней ступили на твёрдую почву, не сговариваясь пустили лошадей рысью, оторвавшись от телеги.

— Ты клялся, что расторгнешь помолвку с графиней Плевако, как только найдёшь родовое гнездо, — заговорил Эдгар, возвращаясь к начатому разговору. — Ты ни на шаг не приблизился к этому.