Книга Искательница бед и приключений, страница 30 – Варвара Корсарова

Вот так-то, дорогой профессор, не все готовы терпеть ваш буйный нрав или трепетно вздыхать, когда вы мечете громы и молнии. Я еще научу вас хорошим манерам!

Скоро за мой столик подсел первый помощник капитана, начав с любезного: «Будет ли мне позволено составить компанию прекрасной пассажирке?»

Я благосклонно глянула на его статную фигуру в парадном мундире, лихо подкрученные усы и разрешила присесть.

Первый помощник принялся сходу очаровывать меня байками о морских приключениях, но его хвастливые рассказы и приторные комплименты скоро наскучили, и, улучив момент, я сбежала без извинений.

Час уже наступил поздний, палуба опустела, море потемнело, на носу загорелись сигнальные фонари.

Поднялся ветер, гнал высокие волны, и пароход, несмотря на стабилизаторы, все же ощутимо покачивало. Пока морская болезнь не давала о себе знать, но лучше не испытывать судьбу.

Я направилась к своей каюте, и тут из теней в нише коридора ко мне обратился стюард:

– Госпожа Грез, вам записка.

Он угодливо поклонился и протянул сложенный кусок бумаги. После чего поспешно отступил и исчез, как по волшебству.

Я развернула записку и хмыкнула, узнав ее автора.

У Иверса характерный почерк – с наклоном не вправо, а влево. Во всем-то профессор стремится действовать наперекор!

Строки были неровные – надо думать, Иверс писал в спешке, на качающейся палубе.

Содержание вызывало множество вопросов.

«Джемма, мне есть что сказать вам наедине. Готов взять свои слова назад. И сообщить еще кое-что важное касательно нашей цели. Не для чужих ушей. В каютах стены тонкие. Жду вас на палубе “дельта” возле гидранта номер пять. Док. Г.И.»

Ух ты! Неужто доктор Иверс готов извиниться? Понятно, почему он выбрал для этого знаменательного события безлюдное место. Не хочет, чтобы кто-то видел, как он унижается. Ну-ну!

И все же в моей груди вспыхнули искры удовлетворения и чистоженского тщеславия.

Может, не стоит идти? Пусть помается возле гидранта, подумает!

Ну нет, я не какая-то там жестокосердная дамочка, которая заставляет мужчину ждать впустую, особенно если он сделал первый шаг к примирению.

Доктор Иверс в целом разумно предложил «высказаться раз и навсегда». Откровенный разговор поможет нам смириться с компанией друг друга в этом путешествии, будь оно неладно...

Да и хочется послушать, какие слова выберет именитый профессор, чтобы признать свою неправоту. Возможно, впервые в жизни. И что же такое он имеет сообщить «касательно нашей цели»?

Сверившись с планом на стене, я спустилась по трапу, пока не вышла на нужную палубу глубоко в недрах судна.

Тут мое изумление возросло стократ. Ну и место выбрал Иверс для свидания!

Впереди тянулся голый, тускло освещенный коридор. Никаких ковров и картин; лишь металлический пол, алюминиевая обшивка да редкие лампочки. Пассажиры здесь не обитали, но располагались технические помещения. За переборкой рокотали и ухали моторы, пахло машинным маслом.

Следуя указателям, я достигла дальней части коридора, никого не встретив, и нашла гидрант номер пять в темном пыльном закутке. Даже члены команды редко посещали это унылое место. Как доктор Иверс умудрился его разыскать?

Тут-то и кольнули первые нехорошие подозрения.

Но какие? Этого я не могла пока сформулировать. Что-то было тут не так, и все.