Книга Вуаль судьбы, страница 91 – Джинафер Дж. Хоффман

Чудовище оглядывает меня и улыбается.

Улыбается.

— Если ты хочешь найти то, что осталось от твоей семьи, если ты хочешь получить все ответы, которые ты когда-либо искала, ты должна выбрать что-то, от чего можно отказаться.

Я отпускаю Кристена и без малейших колебаний возвращаюсь к Гретте.

— Я всегда буду выбирать ее, — я свирепо смотрю на Кристена.

— Теперь он для меня никто.

Улыбка Чудовища становится шире.

— Приятно это знать.

Быстрым движением он достает флакон со сущностью Гретты… и разбивает его о землю.

— Нет! — я кричу и бросаюсь вперед, как раз в тот момент, когда он наступает ботинком на осколки бутылки, раздавливая их еще сильнее.

Я отчаянно отступаю к своей подруге, беру ее лицо в ладони и надеюсь, что, может быть, она вернется ко мне.

Но ее лицо теряет то немногое, что на нем еще оставалось, а тело обвисает.

Мои руки дрожат. Слезы прокладывают дорожки по моим щекам, когда я нежно заправляю ей волосы за уши. Я наклоняю свой лоб и прижимаюсь им к ее лбу, закрывая глаза и молясь всем Богам, которые меня услышат.

Пожалуйста, не забирай ее у меня.

Я прижимаю ее к груди.

— Гретта, пожалуйста, — шепчу я ей в волосы.

Эта глубокая, темная пустота в затылке зияет шире от моих мольб. Она засасывает каждую мысль и направляет все мое существо к жажде крови. Мой безымянный палец пульсирует в такт равномерному бою боевого барабана в моих ушах, и чистая ярость отдается в моем сердце. Я ничего не слышу, ничего не вижу. Я впадаю вярость, когда мои пальцы скользят по мрамору и забирают мой меч.

— Ты не хочешь получить ответы? — спрашивает Чудовище спокойным, даже скучающим тоном.

Я поднимаюсь с пола, мои щеки мокрые от слез, но зрение яснее, чем когда-либо.

— Нет.

— Нет? — он усмехается и смотрит на Кристена. — Отлично, тогда пора заканчивать эту работу. Я устал от этой игры.

Кристен остается на коленях. Его глаза кажутся почти полностью черными, как после того, как он попытался прочитать мои нити.

Я делаю медленные, выверенные шаги вперед, мои глаза прищуриваются на груди Чудовища. Интересно, есть ли там сердце, которое можно вырвать?

Я скоро это узнаю.

— Схвати ее, — приказывает Чудовище.

Кристен встает, и мое внимание возвращается к нему.

— Я чувствую, — говорит он таким тихим голосом, что я знаю, что эти слова предназначаются только мне.

Темная дымка в его глазах поблескивает звездным светом и пророчествами.

— Я чувствую эту тварь внутри тебя, как она глубоко вонзила свои зубы в твой череп.

— Внутри меня ничего нет.

Еще один шаг вперед.

— Есть только я.

Я поднимаюсвой меч.

— Схвати ее, — говорит Чудовище.

Его руки сжимаются в кулаки по бокам, когда я придвигаюсь ближе.

Кристен остается неподвижным, его плечи отведены назад, лицо подчинившегося человека. Его челюсть отвисает, когда он входит в некое подобие транса, каждый огонек, оставшийся в его глазах, гаснет.

— Оно тоже хочет меня, — шепчет он, и слова его остры, как ножи.

Я не слышу его, но использую его рассеянность в своих интересах и сосредотачиваюсь на единственном человеке, который, я знаю, заслуживает того, чтобы его убрали. Я направляю свой клинок на Чудовище, решительно продвигаясь вперед.

Он что-то ворчит себе под нос и проносится мимо Кристена, обнажая клинок на боку.

— Я полагаю, если ты хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, ты должен сделать это сам.