Книга Вуаль судьбы, страница 15 – Джинафер Дж. Хоффман

— Хм, — хмыкает он, изучая мое рычание.

— Что, черт возьми, это значит? — спрашиваю я и вырываю свои руки из его.

Что бы я ни чувствовала, это не может помешать моей работе для Чудовища. Понять свое прошлое, найти моего брата важнее, чем какие-то мимолетные чувства.

Он встряхивает волосами с таким же разочарованием и намеренно увеличивает расстояние между нами.

— Ничего.

— Ты тоже делал это раньше.

— Может быть, я отвечу на твои вопросы, если ты ответишьна мои, — предлагает он.

— Хорошо, — тут же соглашаюсь я.

Достаточно просто, особенно если я получу ответы, которые хочу.

— Но я должна начать первой.

Он хмурится, но сдержанно кивает мне.

— Какой продукт вы предлагаете своим клиентам? Принц складывает руки на груди и начинает расхаживать.

— Воспоминания.

— Воспоминания?

— Ты была бы удивлена, насколько ценными они могут быть, особенно те из нашего детства, которые мы едва помним.

Он переплетает пальцы за головой и поднимает глаза к небу, по его лицу пробегает гримаса.

— Я не должен был говорить тебе этого, но если это означает, что ты будешь говорить со мной откровенно, я это сделаю. Я колеблюсь, и его взгляд останавливается на мне.

— Дай мне слово. Больше никакой лжи, — требует он.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Даю тебе слово.

Не то чтобы оно много значило в наши дни.

Он перестает расхаживать и возвращается ко мне.

— Ты видела, как моя сестра читала нить. Мы делаем это для наших клиентов — любую нить, которую они хотят прочитать. Это не обязательно должно быть что-то их собственное. Это может быть то, что они извлекли у кого-то другого.

Мной овладевает любопытство.

— Почему Роялисты до сих пор не пришли за тобой?

— У нас есть связи, — он усмехается и бросает на меня многозначительный взгляд. — Но это другой ответ, не так ли? Так что теперь ты должна мне два.

Я раздражаюсь, но отмахиваюсь от него.

— Вперед.

Он мгновение рассматривает меня, и его лицо темнеет от ярости, которую я не понимаю.

— Ранее, когда ты разговаривала с той женщиной в баре, ты рассказала ей о Роялистах, которые тебя удочерили.

Я напрягаюсь, но киваю.

— Это правда, что ты сказала? Они продавали твое тело? Мои ноздри раздуваются.

— Ненадолго. Они быстро поняли, что я не могу быть какой-то чопорной марионеткой.

Его пальцы подергиваются, как будто он хочет дотянуться до меня. Он замечает, что я наблюдаю за ними, и сжимает их в кулаки, сцепив руки по бокам.

— Это было твое первое убийство? — он задает свой второй вопрос.

— Нет, — честно отвечаю я, шокированная тем, что вообще это делаю.

Но какая-то часть меня должна сказать это, чтобы вытащить правду из темной щели, в которой я это держала.

— Моим первым убийством был первый человек, которому меня продали.Я вернулась к нему, переодетая шлюхой, и лишила его жизни. Затем я разыскала каждого из них до последнего и убедилась, что единственный образ моего обнаженного тела, запечатлевшийся в их сознании, был тот, где я приставляла нож к их шее. Потом я вернулась к ублюдкам-Роялистам, которые продали меня, и разрушила их бизнес. Я дразнила их, мучила потерей богатства, а когда вся их надежда была потеряна, я пробралась в их дом и выпотрошила их, как дикое животное, которым они сделали меня.

От моего признания между нами воцаряется тишина, и я тяжело вдыхаю, мое тело все трясется и…