Книга Год Дракона, страница 303 – Вадим Давыдов

– У нас, кроме всего прочего, есть союзнические обязательства, – хмуро отозвался Погребнёв. – Мы не можем ими манкировать.

– Хотите выполнить союзнические обязательства перед этим идиотом?! – иронически вскинула брови Новгородская.

– Я попросил бы вас не оскорблять действующего главу союзного государства, это неприлично, Калерия Игоревна, – умиротворяющее поднял руку Махалов. – Давайте держаться в цивилизованных рамках.

– Разумеется, он полный кретин, – не унималась «Валькирия». – А кем ещё может быть глава, как вы его назвали, союзного государства, решивший повоевать с Короной, Ватиканом и Драконом, к тому же со всеми одновременно?! Посчитайтедивизии, господин генерал, – да если полтора миллиарда католиков хотя бы по разу харкнут ему в рожу, вашего ненаглядного «бацьку» и с водолазами не найдут! И я вам расскажу, как будет выглядеть выполнение вами этих ваших союзнических обязательств. Вы, словно голиаф с головой под облаками, будете стоять посреди поля, размахивая бронированными кулаками и реветь, вызывая Давида на бой. А Давид, сидя у себя в Праге на веранде летнего дворца, любуясь набухающими почками в саду и наслаждаясь птичьими трелями, – там уже весна началась, к вашему сведению, – пригубив охлаждённое токайское, нажмёт кнопку на клавиатуре. И стальной шарик, пущенный с невероятной скоростью из невидимой и недосягаемой космической пращи, прошибёт вас сверху вниз насквозь так, что студень, который образуется у вас в черепушке, выплеснется из вашей задницы. На этом закончится и битва, и обязательства. Так вот, – поскорей бы!

Махалову, чтобы сдержать расползающиеся в улыбке губы, пришлось сделать над собой титаническое усилие. Ну и язык у этой чертовки, подумал он.

– Не нужно забывать о том, что Корона – тоталитарное, в отличие от современной России, государство, – неодобрительно покосился на Новгородскую Кровохлёбов. – Сопоставлять их возможности с нашими вообще неправомерно. Они могут тратить на вооружение столько, сколько хотят, вовсе ни перед кем не отчитываясь. Это диктатура, до предела милитаризованная диктатура!

– Вы завидуете? – осведомилась Новгородская. – Хотите поговорить об этом?

Кровохлёбов почти непроизвольно поморщился: голос Новгородской, которую частенько называли «Валькирией», обыгрывая её имя и отчество, своими интонациями и тембром приводил генерала – да и не только его – в едва сдерживаемую ярость. Если бы у «патриотов» имелась хоть малейшая возможность объявить Новгородскую еврейкой, они бы давно так и поступили. Увы, – анкета «Валькирии» была удручающе, отвратительно чиста.

– Обвинения в диктаторстве в адрес Короны мы слышим не первый год, – уставившись на генерала сверлящим взглядом сквозь очки с невероятным количеством диоптрий, загремела Новгородская. – Позволю себе заявить: это чушь, инсинуация и клевета! Никакой диктатуры в Короне нет, а есть по-настоящему свободный экономический строй, позволивший в кратчайшие сроки вырастить основу свободного общества – средний класспредпринимателей и собственников. И этот средний класс, находясь в условиях нарастающего давления жаждущих его уничтожить недобитых комиссаришек в траченных молью будёновках с Востока и толстомясых буржуев в лаковых цилиндрах с Запада, вручил всю полноту власти своему горячо любимому монарху. Никто не может заподозрить меня в монархических сантиментах, – но в отношении Вацлава Пятого я делаю сознательное исключение! Это не просто король – его недаром величают «Императором Вселенной»! Это Перикл, это Карл Мартелл и Александр Македонский в одном лице! Как вы смеете называть его диктатором?! Диктатура уничтожает экономическую независимость личности, – тех, кто не нуждается в порции пойла из общего корыта и в охапке соломы в общем хлеву, нельзя стричь и резать тогда, когда захочется. Загнать всех в стадо и в общий хлев – вот с чего начинает диктатура! Ничего подобного в Короне нет, ничего даже отдалённо похожего на это ни Вацлав Пятый, ни Дракон не допускают и не допустят! Поэтому обвинять Корону в диктатуре – шулерство! Вы, господин генерал – шулер, и будь я мужчиной, с удовольствием врезала бы вам по башке канделябром!