Книга Год Дракона, страница 245 – Вадим Давыдов

– Конец диктатуре нефти и газа. Вообще. Так вот почему ты говорил – вам нефть не нужна!

– А какой был соблазн, а? – ухмыльнулся Майзель. – Нет, Дюхон. Нормальные герои всегда идут в обход.

– Это у тебя называется – «обход»?! – фыркнул Андрей. – Да это… Послушай, – вдруг подозрительно прищурился Андрей. – Но кто-то же должен был на начальном этапе определить, какие именно направления работ обладают потенциалом, а какие – всего-навсего бред? Кто этим занимался? Исходя из каких критериев? Стоп. Я, кажется, понял.

Майзель ничего не сказал вслух – только кивнул.

– Навсегда, – подняв брови, потряс головой Корабельщиков. – Ушли вперёд навсегда.

– Тихо, тихо, – остудил его пыл Майзель. – Пока мы это всё в мировом масштабе раскрутим, пройдёт немало времени. Сегодня мы даже не будем этим особенно торговать – Намбола поглощает чуть ли не всё. Задача, на самом деле, шире: разбудить, подстегнуть научную мысль, показать – невозможное возможно, небывалое бывает.

– Они опять вас начнут хватать за ноги, – вздохнул Андрей. – Вон, как в октябре.

– Ну, и где они, эти хвататели? – Майзель откинулся на спинку стула. – Наоборот, большое спасибо! Мы под сурдинку всю Европу пропахали мелким гребешком, вплоть до самой последней гниды всё вычесали. И никогда они свою вшивую сеть заново не отстроят – не дадим.

– Ну, так они ещё что-нибудь придумают. На всякую хитрую… Сам знаешь.

– Так жопа-то не у нас, а у них, – расхохотался Майзель.

Улыбнулся и Андрей:

– Ладно, чёрт с ними, с задницами. Я от чудес никак в себя не приду. Как вам удалось?! Только не вздумай опятьзаявить «это просто»!

– Это ещё проще, Дюхон, – Майзель заговорщически склонился к Андрею. – Рабский труд непроизводителен. Об этом забыли коммунисты, и нынешние «акулы производства» этого не понимают. Грамотная кибернетика позволяет налаживать практически безупречную логистику между малыми и сверхмалыми предприятиями, не сгребая их в кучу, и не превращая людей в рабов корпораций. Человек с удовольствием работает на себя, а если приходится трудиться на дядю – у него всё из рук начинает валиться. И вообще, – нужно давать людям делать то, что им нравится. Конечно, без высокой технологической культуры, без жёстких стандартов – никуда, всё это очевидно. Но мы отказались от казармы – назови казарму корпорацией или социализмом, ничего не изменится. Корона – единственное государство на свете, где понятие «частная собственность» наполнено живым, действительным смыслом, а деньги – это деньги, золотые монеты и слитки, которые можно отложить на «чёрный день», а не нарезанная раскрашенная бумага. И мы не настолько глупы, чтобы верить или уверять других, будто «чёрный день» невозможен, хотя и делаем всё, даже невозможное, чтобы он не наступил. Понимаешь?

– Нет, – помотал головой Андрей. – Я не понимаю. И не только я. Как?!

– Как выглядели страны, осуществившие научно-техническую революцию, какой способ организации хозяйственной жизни сделал эту революцию возможной? Почему никакие другие государства не смогли не только сделать больше, но даже повторить этот рывок? Почему там больше ничего не происходит? Задав себе эти вопросы, мы весьма скоро получили ответы на них. И быстро приняли меры, которые повлекли за собой быстрые результаты. Большевики во главе со Сталиным создали великую индустриальную державу за двадцать лет чуть ли не на пустом месте. А у нас уже имелся солидный фундамент, обеспечивший другую скорость. И если посмотреть на результат, становится очевидным: выбранный нами путь – не просто лучший, а единственный, выводящий из тупика и науку, и технологии, и общество.