Книга Год Дракона, страница 102 – Вадим Давыдов

– Единственное, что ты можешь оставить детям, не боясь сделать их преступниками и лежебоками, это истина: тебе ничего не принадлежит, кроме славы, которую нужно заслужить, и чести, которую следует блюсти. Сделать их графами, князьями, наследниками престолов и миллиардов – это нелюбовь, а безумие, притворяющееся любовью. Детям нужны внимание и забота, нежность и строгость, авторитет и личный пример. Только так они вырастут людьми, сосудами Разума. Им надо дарить знания, а не побрякушки, защищать от слепой стихии, а не от жизни. Закалять, а не сюсюкать, учить ответственности за слова и поступки. Так говорит мой король, так он воспитывает своих детей. По-моему, он абсолютно прав.

– Согласна, – Елена проглотила вставший в горле комок. – Возражать против такой позиции невозможно – или нужно быть одновременно мерзавцем и дураком.

– Так мы воспитываем наших «соколят», – кивнул Майзель. – Такую клятву приносит каждый, кто избирает государственную службу делом своей жизни, – это служба, пани Елена, а не халява. Им даже форма положена. Они получают всё, – карьеру, почести, ордена, престиж, – но ничего не имеют. Мы недаром так много внимания уделяем иерархии и почестям, у нас потому так много орденов и регалий, на которые мы не жалеем ни золота, ни драгоценных камней, – они должны заменить вкус к стяжательству, призваны вызывать у награждаемых и продвигаемых по чинам законное чувство гордости и уверенность в завтрашнем дне! Пусть носить ленту ордена будет неизмеримо престижнее и почётнее, чем шелестеть ворохом кредитных карт в кармане и бренчать часами за пятьдесят тысяч крон на запястье. Мы не позволим нашим чиновникам уподобиться «профессиональным демократам», моментально обросшим собственностью и роскошью, чьи дочурки с лошадиными физиономиями лопочут из телеящика, как они всего достигли своим трудом, умом и обаянием!

– Какая-то помесь сталинизма с феодализмом, – пожала плечами Елена. – Мне-то, конечно, странно это наблюдать, но ведь работает!

– А почему же всему этому не работать? Монарх – не генеральный секретарь. Его поставил на эту должность народ. Народ доверил ему право и вменил в обязанность следить, чтобы исполнительная власть исполняла законы, а законодательная – творила их, чтобы они не срослись и не сцепились в губительном противоборстве. Монарх не стоит над законом, а олицетворяет его, и своим примером и авторитетом побуждает остальных служить народу, а не собственному желудку. Без символов всё равно невозможно – так пусть символы будут символами, а не эвфемизмами! В наших руках монархия – форма, а не самоцель, инструмент, а не фетиш.Ну, что – признаёшь? Или будешь дальше брыкаться?

– Не могу не признать и даже повторюсь – вам удалось очень многое. Вы с нашим «Императором Вселенной»…

Елена прикусила язык, но было уже поздно:

– Как?! Как ты его назвала?! – захохотал Майзель. – Браво, пани Елена! Здорово!

– Его все так называют, – пробурчала расстроенная Елена.

– Ты не поняла, – ласково укорил её Майзель. – Ну, конечно. Оговорка «по Фрейду». Я знаю, как его называют. Дело не в этом. Дело в ином: ты сказала – «наш». Ты даже не представляешь себе, как я рад этой оговорке. Вацлав – наш, и ты, пани Елена, – тоже! Когда же, наконец, это дойдёт до тебя окончательно?!