Книга На обломках счастья, страница 39 – Татьяна Захарова

Что? Я даже не сразу поняла, о чем он просит. Но тут же почувствовала, как его руки заскользили по обнаженным ногам, задирая подол рубашки и шлафрока.

- Нет, - выдохнула в его губы и попыталась вывернуться из его рук. Арон же одним слитным движением уронил меня на кровать и навис сверху. Ласково дотронулся до моей щеки, а в глазах уже такое желание плещется, что становится не по себе. – Нет, Арон, я не могу, - повторила я более твердо. А в следующее мгновение он целует меня жарко и требовательно. Так что я на миг теряю связь с реальностью: меня просто накрывает от ощущения дежавю. Сколько раз он вот так целовал Аннели в порыве страсти, вызывая ответный огонь?

С трудом выбираюсь из омута чужих воспоминаний и понимаю, что Арон уже развязал пояс моего халата и сейчас покрывает мою шею чувственными поцелуями. Зарываюсь пальцамив его волосы и сильно дергаю, заставляя поднять голову.

- Арон, нет, - произношу я, удерживая его взгляд. Он же чуть поворачивает голову, чтобы поцеловать мою ладонь. А его руки в это время уже спускали с плеч сорочку вместе с халатом. – Прекрати, – потребовала я.

- Мам, пап, - раздался сонный голосок от двери в детскую комнату. – Почему вы ругаетесь? – озадаченно спросила Софи, растирая глаза кулачками.

Мы с Ароном растерянно посмотрели друг на друга. Вот черт! Арон же не повесил заклинание тишины на комнату, как обычно делает. Привыкнув к этому, я и не понижала голос.

- Ну что ты, солнышко, - ласково начала я, выбираясь из ослабших мужских объятий. – Мы не ругаемся. Твой папа меня щекочет, а ты же знаешь, как я боюсь щекотки.

Поднялась, запахивая шлафрок на ходу, и поспешила к Софи.

- Прости, что разбудили, - шепнула я, подхватив её на руки. Ой, а мое золотце-то подросло и потяжелело.

Сделала несколько шагов и снова уложила доченьку в кровать. И, проверив Ивету, я с горем пополам устроилась рядом с Софи. Лучше уж так переночевать, чем возвращаться к Арону, когда он в таком состоянии.

Тихонько напела местную колыбельную, но малышка заснула бы и без неё. Песня нужна была мне самой, чтобы успокоится. Поджав ноги, я повернулась на бок и уткнулась носом в макушку Софи. Вдохнула неповторимый детский запах, чувствуя, как все обиды растворяются в океане материнской любви, что я испытывала к девочке.

Я уже засыпала, когда услышала осторожные шаги.

- Элли, - шепотом позвал меня муж. Не желая разговаривать с ним, решила притвориться спящей. Но сразу поняла глупость этой затеи. Арон наклонился и зашептал мне на ухо. – Пойдем в нашу комнату.

- Нет, ты пьян, - тихим шепотом отозвалась я.

- Я вытрезвил себя, - возразил мужчина, осторожно дотрагиваясь до моего плеча. – Обещаю, что не трону тебя. То есть приставать не буду.

Я обернулась и недоверчиво посмотрела в его глаза.

- Прости, - повинился он все-таки. – Я перегнул палку.

По его взгляду поняла, что он, действительно, протрезвел. А ещё искупался, как я догадываюсь, в холодной воде: его волосы были мокрыми.

Не знаю, поверила я ему, но выбора особого у меня не было. От неудобной позы у меня уже ноги затекли, а поменять положение тела не дает ограниченное пространство «трюма».Прикусив губу, чтобы не застонать от боли, рывком села на кровати, и Арон тут же подхватил меня на руки.

- Ты обещал, - напомнила я ему. И он, серьезно глянув на меня, кивнул.