Книга Осколки чужой жизни, страница 102 – Татьяна Захарова

– За такие деньги я должна буду работать сутками, – предположила я.

– Иногда – да, – не стал отпираться пан Томек. – Первые пару-тройку месяцев будут здесь напряженными. Но потом… обычная пятидневная рабочая неделя.

– Вы думаете, что из Гильгена будут привозить к нам раненных бойцов?

– Я не думаю, я знаю, – взгляд пана Томека потяжелел. – После некоторых случаев нашим целителям запретили покидать Астрию.

– Что за случаи? – голос сам по себе упал до шепота. Я просто представила, сколько наших раненных бойцов сейчас находится по ту сторону границы.

– Гильгенцы в первую очередь убивали всех целителей и медсестер, иногда с особой жестокостью, – голос пана Томека стал колючим. А вот взгляд остекленел: вспоминал, сколько знакомых коллег он потерял. – Мы практически всех бойцов могли вернуть в строй в рекордные сроки, поэтому и стали приоритетными целями для врагов.

Здесь нет женевских конвенций. Я только сейчас это полностью осознала.

– А когда война была на нашей территории? – негромко спросила я.

Пан Томек пожал плечами.

– Полевые госпитали прикрывали отряды бойцов. А больницы маги прятали под иллюзией. Собственно, когда фронт сдвинулся на территорию Гильгена, уже мирные жители нас губили. Где бы ни организовывали госпиталь, партизаны его уничтожали вместе с ранеными, целителями и медсестрами.

– А почему целителей не брали в плен?

– Брали, первое время брали, но когдамы узнали, что с ними делали в плену, решили не сдаваться.

По остановившемуся взгляду Томека я поняла, что лучше мне не знать о пытках над целителями.

– Зачем такая жестокость? – задала я риторический вопрос. – Неужели у них так много целителей, что они убивали их, не пытаясь переманить на свою сторону?

– Не один гильгенец не доверит свою жизнь вражескому лекарю, – мужчина снова пожал плечами и с невеселой улыбкой продолжил. – Теперь вы понимаете, почему у нас такой дефицит с медицинским персоналом.

Не понимаю. Менталисты же могут установить, насколько искренен перебежчик. Впрочем, это уже не важно.

Тряхнула головой, чтобы собраться с мыслями, а не думать о тех, кого уже е вернуть из-за войны.

– Так, а когда ожидается у нас первая партия раненных солдат? – задала я насущный вопрос.

– Через три, максимум четыре дня. Полевые госпитали развернули во многих приграничных крепостях, что южнее нашего. Ближайшую заставу отбили одну из последних, и полагали, что здесь можно обойтись без госпиталя. Сама крепость небольшая. Поэтому предполагали везти раненых в Нордман, но планы изменились. Иногда и четыре часа играют весомую роль.

– Подождите, а как я успею сдать экзамен на звание медсестры?

– Правильный вопрос, – Томек улыбнулся. – У вас есть ночь на раздумья. Если надумаете, приходите завтра с самого утра, я вам анатомический атлас вручу и зелье для усваивания информации. Сутки у вас будут на зубрежку. А послезавтра, то есть в пятницу вы отправитесь в Нордман, где встретитесь с моей помощницей. Она вам поможет сориентироваться на местности, то есть проводит в школу медсестер, познакомит с директрисой и подсобит с оформлением документов.

– А если я откажусь?

– Я сам в пятницу съезжу в Нордман и выберу себе помощницу из лучших медсестер. Но я бы предпочел работать с вами.

Я кивнула, благодаря улыбкой за оказанное доверие.