Книга Замок, жених и другие проблемы попаданки, страница 22 – Сусанна Ткаченко

— Свободна, капрал, — проворчал я.

Но Дубова на выход не торопилась.

— Комната все равно нужна, генерал. Мало ли помыться понадобится или переодеться. Может, даже вздремнуть после обеда, — возразила она.

Ох, разбаловал я её, но как иначе? Воспитание не позволяет мне держать женщин в строгости. Поэтому я их стараюсь в гарнизоне и вовсе не держать. Хотя порой приходится.

— Убедила. Попроси у хранителя комнату для синариты, — проворчал я.

— Будет сделано! — радостно заверила Зоя и унеслась выполнять.

А я был вынужден опять перевести взгляд на Катарину. И вот что удивительно, выражение ее лица, в отличии от остального вида, никакой жалости на вызывало. Передо мной как будто стояла сильная, взрослая, жесткая, уверенная в себе сенора. Да нет, даже не сенора — королева или, на крайний случай, великая магичка.

— Готовы начать занятия, синарита? — спросил я строго, прогоняя прочь наваждение.

— Разумеется, синор генерал. Я ведь здесь именно для этого и нахожусь, — не полезла в карман за ответом Катарина.

И Семь камней, и их хранитель, и хозяйка всего этого добра — с секретами. Придется их разгадать.

— Садитесь. Доставайте письменные принадлежности и записывайте, — велел я, махнув рукой на край своего рабочего стола, в торце которого стоял одинокий посетительский стул.

И как ни странно, вот это заставило Катарину вздрогнуть и насторожиться. К месту она не шла, а кралась, никуда не спеша. Вещмешок свой снимала с огромной неохотой, доставала блокнот для записей, словно гремучую змею. А вместо пенала достала сначала аптечку, потом коробку с шарами связи и только в самом конце добралась до набора писчих стержней.

— Ты что, неграмотная?! — поразившись до глубины души, гаркнул я громче, чем надо.

Катарина вся сжалась, упала на стул, распахнула блокнот и схватилась за аптечку. Сдернула с нее крышку, убедилась, что не то. Проделала то же самое с набором связи и наконец обнаружила стержни. Уставилась на них так, будто видит впервые, потрогала осторожно.

И тут меня посетила прямо-таки очень поразительная мысль. А вдруг Катарина вовсе не Катарина, а кто-то другой? Из тех, кого у нас называют блудными душами.

Садись, говорит, и записывай! А я умею писать вообще?! Катастрофа! Я понятия не имею, передались мне эти знания вместе со знанием языка или нет. Да я даже не в курсе, обучена Катарина грамоте или её образованием вовсе не занимались! Лун как-то эту тему не затрагивал, а в панической лихорадке я не могу припомнить видела ли хоть одну надпись в этом мире.

Пока брела к столу и пыталась придумать как выкрутиться, Янис Град сверлил мою спину подозрительным взглядом. А когда уселась за стол и методом тыка нашла в рюкзаке то, что смахивало на ручки, в его взгляд добавилось и неверие собственным глазам. Стало страшно. Неужели догадался, что я не местная?

— Простите, генерал, меня не баловали такими штуками, — пролепетала я онемевшими губами.

Схватила подобие ручки и вывела в центре страницы «Катарина Милова». Уф-ф-ф! Я не знала, как все это работает, но у меня получилось и написать, и прочитать буквы правильно. От облегчения даже пальцы иголочками закололо. Еле ручку не выронила. Я тут от инфаркта помру!

— Вы можете подать жалобу на своих опекунов, синорита, — процедил генерал.

В глазах его теперь плясали искорки бешенства. Отличная идея подать жалобу на Лебедяну! Вот только одна загвоздка: я понятия не имею, как именно жилось Катарине, и не смогу это в подробностях изложить. Наверняка будет разбирательство, станут копаться в каждом случае, а мне вообще невыгодно, чтобы вникали в прошлое Катарины. Очень легко проколоться на какой-нибудь ерунде.