Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 67 – Злата Тайна

— Леди Изабелла, — сказала я, когда зал опустел.— У нас новая задача. Нужен слух о том, что конкуренты «Гнезда Дракона» нанимают провокаторов, чтобы очернить честное заведение. И чтобы эти провокаторы… э-э-э… страдали от внезапных приступов совести и публично каялись.

— О, с удовольствием! — её глаза засверкали. — Я уже придумала историю про одного такого несчастного, у которого после пакости отсохли все пальцы на правой руке. Ну, знаешь, моральный аспект. Очень наглядно.

Самая серьёзная атака случилась неделю спустя и была направлена против самого ценного — против кофе. Однажды утром Игнат, запыхавшийся, ворвался в таверну.

— Хозяюшка! Беда на море! Корабль капитана Степана, который вёз вам новый большой заказ зёрен, задержан в порту! Таможня выдумала какую-то несусветную причину — мол, подозрение на контрабанду редких насекомых в трюме! Весь груз арестован!

Это был удар ниже пояса. Без кофе я теряла своё главное преимущество. Ван Дорн дотянулся до моих поставок. Я чувствовала, как паника, холодная и липкая, подбирается к горлу. Бюрократическая машина Империи могла потратить месяцы на рассмотрение этого дела.

Я уже собиралась в отчаянии бежать к Люсьену, как меня осенило. У меня ведь есть свои полезные знакомства.

— Лео! — крикнула я. — Срочно лети к Громару во дворец! Узнай, нет ли у него связей среди портовых чиновников или кого-то, кто может повлиять на ситуацию! Игнат, ты оставайся здесь, расскажи всё подробно Оливеру, пусть он срочно составляет официальное ходатайство, мы его хоть как-то, но подадим!

Лео умчался так быстро, что задул все свечи в зале. Через час он вернулся не один. С ним был… Пепсомар, тащивший в клюве смятый клочок бумаги. Оказалось, Громар, узнав о проблеме, не стал искать окольных путей. Он написал пару строк своему старому приятелю, капитану портовой стражи, с которым они когда-то служили вместе. Записка была краткой: «Степан — свой. Его груз — мой груз. Разрули».

Пепсомар, видимо, для солидности, случайно чиркнул по углу пергамента коготком, оставив маленькую дырочку. Я послала Игната с этой запиской обратно в порт.

К вечеру пришла весть: корабль Степана отпустили. Осмотр показал полное отсутствие каких-либо насекомых. «Недоразумение», — извинился какой-то мелкий чиновник.

Это была наша первая крупная победа. Мы не просто отразили атаку, мы контратаковали,используя свои, пусть и призрачные, связи. Ван Дорн узнал, что у «простой трактирщицы» есть свои козыри в рукаве.

Вечером я собрала команду. Мы сидели за большим столом, пили тот самый, едва спасённый кофе, и я смотрела на них — на Марту, вытиравшую пот со лба, на Оливера, лихорадочно делавшего пометки в своей книге, на сияющую леди Изабеллу, на гордого Аристарха, на уставшего, но счастливого Лео и на Пепсомара, который, наевшись сыра, сладко посапывал у меня на коленях.

— Мы держим удар, — сказала я тихо. — Он бьёт грязно, но мы учимся бить так же. И мы учимся быстрее.

Они все кивнули. Мы были измотаны, но не сломлены. Ван Дорн хотел вымотать нас мелкими пакостями. Но он не учёл одного — у нас был не просто бизнес. У нас был дом. И за свой дом люди, и даже призраки, готовы сражаться до конца. И пахла эта борьба теперь не только кофе, но и порохом мелких интриг, сладким запахом будущей победы и едва уловимым, но стойким ароматом крысиного яда, который мы теперь держали на всякий случай в самом тёмном углу подвала.