Книга Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста, страница 36 – Марина Бреннер

Однако же, этот позорный факт не отбил у невесты желания продолжать смотреть, как раздевается лейд Раймер. Чуть приподнявшись на локте и лицемерно прикрыв глаза рукой, она следила за ним из под растопыренных пальцев, как, впрочем, делала и всегда...

Ночные тени и дрожащее пламя свечей касались бронзовой кожи, очертания перекатывающихся под ней мускулов выглядели теперь даже четче, чем при свете дня.

— Какой ты! — воскликнула девушка, прикусив язык — Ох...

Смотритель согнул колено и уперся им в простынь, смяв её.

— Иди ко мне, — сузив глаза, поманил пальцем нареченную — Мы помолвлены, лейда Трещотка! Дааа. Теперь у меня есть полное, законное ПРАВО. Законы и скрепы, мать их... соблюдены!

— Оооох, — только и смогла выдохнуть Эллинора.

Подавшись вперед, она тут же оказалась прижатой к широкой, пахнущей ягодами и крепким табаком, твердой груди Дариона...

_____________________________________________________

*Ростра — трибуна, возвышение

*Спанс — длинная трава с приторным, едким запахом

Их губы встретились и тела задрожали в страстном танце. И небо грозило уже рухнуть на землю... и блаблабла... Знаете, что? А ничего такого не было. Это, разумеется, было бы безумно красиво, если бы было. Но — явность иногда несколько отличается от наших фантазий и желаний.

И — вот, как оно происходило на самом деле.

— Тебя всю колотит, — заявил Смотритель, ослабив объятие — Эллинора, тебе холодно? Странно... Камин пылает, будто мой зад в том портале! Эй! Лейда Трясучка! Приди в себя уже.

А Элли и вправду колотило, как лысого кота на морозе. Кончики пальцев похолодели так, будто девушка сунула их в прорубь, или в мороженое. По спине весело прыгали мерзкие, ледяные блохи, ладони щекотала испарина, а живот превратился в комок железных нитей. Зато между ног горело словно легры там скакали по углям, отщелкивая горячими ногами по горячей золе невероятные па сумасшедшего танца.

— Не... ппппонимаю, — клацнула зубами Эллинора, сильнее прижавшись к жениху и закатив глаза — Брррр! Сейчас, Дарион. Прошу прощения.

Это "прошу прощения" рассмешило Смотрителя. Прижав невесту к себе поплотнее, он сгреб с постели толстое покрывало и обернул им беспомощно трясущееся тело.

— Тебе надо выпить, дорогая, — прошептал в пушистую макушку, отцепляя от себя драгоценную пару — Выпей глоток, а потом я тебя... согрею, грхххх! Понятно же, отчего тебя трясёт.

Весело подмигнув, игнорируя отчаянные, протестующие вопли, Дарион наклонился и поднял с пола брошенный плащ. Сунув руку в карман, вынул оттуда плоский сосуд темного стекла.

Выдернув зубами мягкую пробку, жадно отхлебнул изрядный глоток и протянул почти опустевшую бутыль округлившей глаза Эллиноре:

— Пей давай. Ничего бормотуха, забористая! Даром, что дешевка и воняет кислятиной. Пей, проясни голову и.... и! Сознайся самой себе, что хочешь меня до... трясучки. Да ведь, лейда Целомудрие и Сама Скромность?

Задетая за живое невеста надула щеки и покраснела, отчаянно изображая оскорбленную добродетель.

— Это неправда! — взвизгнула, натягивая край покрывала до глаз — Ты пошляк, Дарион. Невоспитанный и неотесанный пошляк. У тебя всё сводится к одному... к низменной стороне... дел! Ой, жизни. Ой. Не так... Ничего такого я НЕ ХОЧУ!

— Пей, — кивнул Смотритель, вручая разящий прокисшими фруктамисосуд девушке — Но только глоток, Элли. Глык и всё. Не дай Боги, развезёт, как говно на жаре, а ты мне сейчас понадобишься живенькая.