Книга Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста, страница 109 – Марина Бреннер

Магов казнят совсем не так, как людей. Их, вроде, сжигают... Да. Да — да! Их точно сжигают, а пепел веют по ветру, чтоб не дать шанса даже мелким, случайно уцелевшим остаткам Потенциала, сохранившись в этом мире, превратиться во что нибудь страшное.

В "блуждающие огни", например. Те самые, которые попадая... да куда угодно попадая, способны превратить это место в "мертвый ход" — портал, ведущий в никуда. То есть, войти в него можно. А вот выйти... Никто никогда не видел тех, кто оттуда вернулся. И поэтому, кто их знает, куда они ведут, те "ходы"...

Или в мелких, злых сущностей, выпивающих по ночам у людей разум и кровь, если верить сказкам.

...Итак, в назначенный день Дарион, Эллинора и Элдар Гир отправились в Парм.

Отбыли они рано утром, поручив Леннера заботам Катарины и спешно привезенной из ближайшего селения няньки — молодой, полной, одышливой женщины, напоминавшей внешне сдобную, хорошо пропеченную булку.

— Ехайте, лейды! — заверила "булка", распространняя вокруг себя аромат корицы, пряностей, карамели, чистоты и беспрестанно улыбаясь во весь рот — "Пузырька" своего оставляйте без боязни. У меня дома их пятеро!

— Вы не переживайте, — зашептала Кэт, провожая Элли к экипажу — Если что, я эту дуру рожей по дороге размажу. Но вообще так, Селли очень надежная! Знаю её. И чистоплюйка, не приведи Боги! Удачного пути, лейды!

До города добрались без приключений.

Но, едва только Эллинора, продремавшая всю дорогу, и ещё не совсем проснувшаяся, выбралась из экипажа, опираясь на руку Раймера, услышала чей — то крик. Повертев головой по сторонам, девушка не заметила ничего, кроме мокрых полос косо летящего снега, серокаменного здания Палаты и... незнакомца, быстрым шагом направляющегосяк прибывшему экипажу.

— Лейда Раймер? — крикнул приблизившийся ещё раз — У меня для вас известие. Письмо от вашей сестры... Простите покорно, лейд Раймер! Меня просили... лично в руки. Зная, что вы будете здесь...

— В руки? — рявкнул Дарион, совсем не выносивший никаких сюрпризов и неожиданностей — Вот и давай в руки. В мои. Элли! Стой спокойно.

Вестнику, доставившему депешу, некуда было деваться! Немного помявшись (совсем немного, полностью раздавленный взглядом темных глаз Смотрителя), он протянул тому узкий, серый конверт.

Развернув письмо одной рукой, другой Дарион сильно сдавил пальцы жены.

— Чего она хочет? — взревел зверем, не обращая внимания на слабые попискивания благоверной — ЧЕГО?! Элли... да твоя сестрица не только уродина, но ещё и непроходимая дууура! Даже дурнее, чем ты...

Письмо, собственно говоря, было совсем и не от Алессы.

Нет, ну то есть, сестричка конечно, приложила руку к составлению сего пасквиля, однако лишь в самом конце. Начало же было набито на листе белой, дешевой бумаги плотными, убористыми буквами. Почерк лейды Морней, мелкий, с тяжелым нажимом, Эллинора не спутала бы ни чьим другим.

Витиеватыми, образными фразами, могущими нести в себе тысячи смыслов, мачеха пыталась прикрыть свои недовольство и раздражение. Однако же, они, равно как злоба и зависть, проступали сквозь плотную вязь букв, как голое тело — через изношенную ткань рубища бедняка.

Итак, из письма следовало то, что если б не воровство, скрытничество, разврат, ложь, а также прочие проступки Эллиноры, то никогда б не случилось того, что случилось теперь... Не было бы и войны этой, и этого... как его? А!