Онлайн книга «Звездокрыл»
|
Вожатые сдвигали столы, дежурные выставляли стулья и лавки кривыми рядами (кто в здравом уме будет требовать от десятилетки геометрической точности?). Гомоня и улюлюкая, галчата занимали свои места, и на пятачок у противоположной от входа стены приходило время для вечерних представлений, которые готовили отряды. Все это дело взрослые величали мудреным словом «коллективно-творческое дело». Но на деле здесь торжествовала лютая детская самодеятельность. Все выступления держались на фантазии зрителей, возможностях липкой ленты и подручныхсредств (чаще всего занавесок, поспешно снятых с окон комнат). Я всем сердцем обожала эти выступления. Здесь, на импровизированной сцене, под запахи свежей сдобы и аплодисменты других галчат, я впервые сыграла дерево – и была, на мой скромный взгляд, бесподобна: качала руками и скрипела в самые трагически ответственные моменты. Здесь впервые читала стишок-переделку про ослика, потерявшего палатку (история основана на реальных событиях одного похода). Здесь громко и отчаянно фальшивила, крича отрядную песню вместе с остальными (ведь неважно, как поешь, главное, что громко). Здесь много всего происходило. Но впервые меня не воспринимали всерьез… – Я не желаю слушать этот бред! Начальник лагеря грохнул кулаком по столу, где в беспорядке лежали переговорные устройства и карты. Над последними мигали и двигались черные, белые и синие точки, в реальном времени отображая перемещения поисковых отрядов. Столовая времен моего детства не походила на себя: в воздухе явственно угадывался запах валерьянки, будто кто-то так нервничал, что уронил пузырек на пол и разлил половину флакона. Но хуже всего была атмосфера мрачного ожидания, наползавшая со всех сторон. Кто-то сдвинул обеденные столы буквой «п», за которыми стояли обеспокоенные вожатые и незнакомые мне люди. Никто не садился. Подозреваю, что это не от избытка сил, бодрости духа и зашкаливающего уровня кофе в крови. Никто, кроме начальника лагеря, чей стол располагался отдельно от остальных. Начальника лагеря, которому я безуспешно пыталась донести свою мысль: – Это не бред. Трое детей сейчас на острове проходят испытание Отчаянных. Подозреваю, что они сбежали из лагеря еще до начала грозы и… – Девушка, достаточно сказок, – отказался слушать мужчина. Под его глазами залегли глубокие тени, морщины обозначились сильнее, а толстые пальцы дрожали. Он то и дело поднимал руку и нервно приглаживал тонкие седые волосы. И я вдруг подумала, что после случившегося этой ночью начальника лагеря снимут с должности. Если не хуже… Подумала и не испытала ни капли сочувствия. Только глухую ярость. – Хватит с нас вашего появления! – ругался мужчина. – Никаких нервов не хватит, а у меня сердце, между прочим. Бестия, сидевшая рядом с моей ногой, вжала голову в плечи и грустно шмыгнула носом. На виноватой морде большими буквами читалось следующее:«Кто ж знал, что эти двуногие такие впечатлительные? Я же просто зашла, а они сразу орать и под столы прятаться». – Девушка, идите и сядьте уже где-то в уголке, не мешайте работать! И зверюгу свою заберите. Но я не пошла и не села, хотя с меня натекла уже приличная лужа воды. Я осталась, и зверюга моя осталась. И я сейчас не про Бестию даже. – Михель Соль, Трей Кесси, Ром Мыльный, – продолжала стоять на своем. – Эти дети сейчас одни на острове, напуганы, и, возможно, им грозит опасность, ведь… |