Книга Истинная: Вишневый Сад Попаданки, страница 84 – Инесса Голд

Эти ягоды не просто лопались. Они детонировали от малейшего удара. Сок внутри них был нестабилен, как нитроглицерин, а косточка была шрапнелью. Я боялась их сажать. Я боялась даже дышать на них.

Но сегодня был день, когда страх стал оружием.

— Казимир, мне нужно масло! — скомандовала я. — Самое густое, какое есть. И спирт. Тот самый, что мы не допили в "коктейлях храбрости".

— Будет сделано! — домовой испарился и через секунду возник с канистрой лампового масла и бутылью спирта.

— Марта, девочки! — я махнула рукой служанкам. — Сюда! Работаем конвейером. Ты, Лиззи, держишь банку. Ты, Грета, льешь масло — на два пальца, не больше. Марта, ты засыпаешь косточки.

— А вы, леди?

— А я добавляю главный ингредиент.

Я достала флакон с остатками сока «Алой Королевы». Той самой ягоды, что спасла Рэйвена. Этот сок был концентратом жизни. Для живого существа это лекарство. Но для нежити, чья суть — распад и пустота, концентрированная жизнь — это кислота. Это огонь, который сжигает саму структуру смерти.

Мы начали.

Это была безумная, лихорадочная работа. Мои руки плохо слушались. Бинты мешали, пальцы не гнулись, каждое движение отдавалось вспышкой боли до локтя. Я зубами выдирала пробки из бутылок.

— Осторожнее! — шипела я, когда Марта слишком резко сыпала косточки. — Если уронишь — от кухни останетсяворонка, и монстрам даже трудиться не придется!

Марта побледнела, но руки у неё стали тверже.

Мы смешивали масло (чтобы смесь прилипала к врагам), спирт (для воспламенения и радиуса поражения), взрывные косточки (поражающий элемент) и каплю сока Жизни (детонатор магии).

Через десять минут на столе стояли два десятка банок, закрытых плотными крышками и тряпками.

— Готово, — выдохнула я, вытирая пот со лба тыльной стороной руки. Бинт мгновенно стал серым от сажи.

БУМ!

Очередной удар сотряс дом так сильно, что банки звякнули, подпрыгнув на столе. Одна опасно накренилась.

Казимир в прыжке поймал её у самого края.

— Уф... — выдохнул он. — Чуть не бахнуло. Хозяйка, они прорываются! Слышишь треск? Это решетка погнулась!

Я схватила корзину и начала укладывать в неё банки, перекладывая их тряпками.

— Марта, сделай еще партию. Казимир, за мной! Ты будешь наводчиком!

— Я? — пискнул домовой. — Я маленький! Меня сдует!

— Ты дух этого дома! Ты можешь управлять траекторией предметов в этих стенах! Мне нужно, чтобы эти банки летели точно в цель, даже если у меня дрогнет рука!

Я подхватила корзину. Она была тяжелой, ручка резала обожженную ладонь, но я не чувствовала веса. Ярость придавала сил.

— Наверх! — скомандовала я самой себе.

***

Путь на второй этаж показался мне восхождением на Эверест. Лестница ходила ходуном. Люстра в холле раскачивалась с амплитудой маятника, грозя рухнуть.

Я выбежала в коридор второго этажа и рванула балконную дверь.

Холод и шум ударили в лицо одновременно.

Если на кухне было просто страшно, то здесь, на балконе, нависающем над внутренним двором, был ад.

Внизу кипела битва.

«Железная Вишня» все еще держалась, но это была агония. Её черные, шипастые ветви были обломаны, из «ран» сочился густой, похожий на ртуть сок. Корни были вырваны из брусчатки.

А перед воротами...

Море. Серое, шевелящееся, вонючее море гнилой плоти. Костяные Гончие прыгали на прутья, грызя металл и дерево. Мертвецы в истлевших лохмотьях лезли друг на друга, образуя живую (мертвую) лестницу, пытаясь перелезть через стену.