Книга Караул! Яга сбежала!, страница 75 – Елена Артемова

— Вместе с силой она душу высасывает, — а затем вышел на двор.

Получается, забирает жизнь? Нет, такой ценой мне надо. Не стану губить никакое живое существо.

— Есть другой способ, — прищурилась Микоша, — но он тебе тоже не подойдет.

— Если опять кого погубить, то, конечно, нет, — согласно кивнула я. Это не мой метод.

— Да нет же, там скорее наоборот, надо… — и я уже почти узнала, что надо, как с улицы послышалось:

— Избушка, избушка…

Домик поднялся на ноги и послушно развернулся. Внутри на короткое время всё затряслось, полетели чашки на пол, попытался сорваться в полет самовар, и я успела его подхватить, но тут же откинула от себя, обжегшись о горячие бока. За дверями заворчал Феофан.

— Ходют и ходют с утра пораньше, житья от них нет. Тьфу!

Микоша рванула к окну посмотреть, кто пришел.

— Добрыня, — открыв один глаз, мурлыкнул оставшийся невозмутимым Баюн. — Кто ж еще-то.

Тряска успокоилась, и я смогла дойти до двери. На улице перед избушкой переминался Добрыня. В одной руке мальчишка держал молоток, в другой — пару дощечек. Он все-таки сдержал слово и пришел чинить мой домик — порадовалась я.

— Прости, Яга, вчера папаня не пустил, — крикнул Добрыня, поведя шеей, будто что-то доставляло ему дискомфорт. Приглядевшись, увидела оттопыренное красное ухо. Крепко мальчишке досталось. Ну да за дело, ничего, без спроса по лесу бегать. Но как выяснилось, влетело ему за другое.

— Батька как обнаружил пропажу меча, так за хворостину схватился. Это, — он дернул плечом, указывая на ухо, — уже потом, от мамки. За испорченные вещи.

Точно, он же штаны и рубашку порвал, не догадалась вчера зашить. Вот и влетело.

— Кстати, пойду урожай поищу, где наша Пеструшка яйца прячет, — встрепенулся Феофан, — должно быть, ужо хоть одно.

Он посеменил в высокую траву, где, наверное, пряталась несушка. А я поманила пальцем мальчишку.

— Заходи, чего стоишь?

Однако он не спешил и стыдливо отворачивался. Неловко, что ли, с красным ухом? Недоумевала я. Но причина была совсем не в нем, а во мне.

— Платье б одела, постеснялась, свербигузка, — усовестила меня Микоша, выглядывая в окно.

Охнув, помчалась переодеваться. Как хорошо, что я уснула дома, не надо искать, что натянуть вместо простыни. Хотя я бы уже этот наряд постирала. Интересно, успеет ли высохнуть за ночь? Приведя себя в соответствующий вид, я вновь распахнула двери и обнаружила, что Добрыня уже не один, рядом с ним стоят еще двое — девочка, по виду ровесница самого Добрыни, и мальчонка помладше. А позади, меланхолично пережевывая траву, пасется рыжая корова.

— Э-э-э, — только и смогла проблеять я, не понимая, что происходит.

Из травы выскочил довольный домовой, держа под мышкой курицу, а в руке два яйца.

— Нашел! — известил он так, словно речь шла о сундуке с сокровищами. — Хорошо, что не сожрали! Теперь свои свежи… — осекся он на полуслове, увидев гостей.

Но, увидев коровку, обрадовался.

— Привели плату, стало быть. Молодцы, привяжи у крылечка. Славно теперича заживем!

Его настроение передалось и Микоше, она приветливо улыбнулась ребятам и попросила меня.

— Наколдуй сиротам конфет, а? Угости ребятню.

Поняла! Это же вчера Феофан потребовалза помощь в возвращении русалки домой от брата с сестрой коровку, вот они и привели. Так как же они жить-то теперь станут, без кормилицы? Хотя, помнится, они ее продавать хотели, так все деньги. Поставив передние лапы на подоконник, высунулся Баюн, он тоже смог остаться в стороне, одобрив нового питомца в доме Яги.