Книга Караул! Яга сбежала!, страница 37 – Елена Артемова

— Пр-р-ровожу, — послышалось над головой.

Даже смотреть не стала, кто. И так знаю, что Карлуша спешит на помощь.

— Веди, — скомандовала коротко, и птица, взмахнув крыльями, полетела на восход, в сторону домика Яги.

***

Еще на подходе к избе я почуяла неладное. Душа была не на месте, так бы я охарактеризовала состояние, охватившее меня. Ускорила шаг и, выйдя на поляну перед домом, замерла. Из окна вылетала домашняя утварь: чугунки, сковородки, полотенца, ложки, ухват. А внутри бушевал скандал: Микоша и Феофан делили пространство.

— Бар-р-рдак! — с осуждением прокаркал ворон и, сделав пару кругов над избушкой, слинял, не попрощавшись.

— Избушка-избушка, а ну, кругом! — скомандовала я, наблюдая, как изба, скрипя венцами, поднимается и делает оборот.

— Я те щас как дам по шее! Кого принесло? — в распахнутое окно высунулся лохматый домовой, отвлекшись от ссоры.

— А я добавлю! — из-за его плеча показалась Микоша.

— Ой, хозяйка вернулась! — охнув, Феофанушка вжал голову в плечи и виновато потупился, — А у нас тут это, как его… — он лихорадочно подбирал слова в оправдание того, что творилось.

— Ревизия, ага, — важно кивнула домовуха на кучу под окном, ни капли не стесняясь учиненного беспорядка, — Это все на помойку, порченое.

А потом, очевидно, решив, что лучшая защита — это нападение, кинулась в атаку:

— А чой-то одежда на тебе с чужого плеча? Знакомый плащик, а ну-ка, подь сюды, поближе, посмотрю, — прищурившись, она смериламеня взглядом, и мне резко перехотелось идти в дом.

Но, во-первых, под плащом мокрое полотенце, и я бы с удовольствием переоделась. Правда, во что? Вот вопрос. Я не успеваю находить себе платья, как они поутру исчезают в неизвестном направлении. А во-вторых, я бы еще с большим удовольствием позавтракала. Например, кашкой, которой меня кормил Феофан. Правда, самобранкой я пользоваться запретила. Надеюсь, вчера они сумели сварить макароны? Да и пачка сосисок оставалась. Не совсем блюда для завтрака, но раз уж ничего больше нет, то сойдет.

Словно подслушав мои мысли, Феофан толкнул плечом Микошу, и та, взмахнув руками, повалилась на пол, сопровождая свой полет непереводимой игрой слов. А домовой принялся себя нахваливать:

— Кто молодец? Феофанушка молодец! Завтрак хозяйке приготовил.

— Феофанушка нахал! Вчера все мясные палочки съел, — не упустила случая нажаловаться Микоша, охая под подоконником.

Самой же ее не было видно.

— А ты дурня, камушки сырые грызла, — не остался в долгу домовой, говоря, очевидно, про сухие макароны, — Я первый догадался их в чугунок — и в печку поставить. М-м-м, за ночь в водице ключевой настоялись пади, вкуснотища!

И тут я поняла, что единственный шанс поесть — самобранка. Потому что за ночь в печке, в воде… Это уже не макароны, это скорее клейстер получится.

Вздохнув, я подтянула на плечи плащ и прошлепала босыми ногами к дверям. Распахнув, увидела замечательную картину: за столом напротив друг друга с деревянными ложками сидели Микоша и Феофан, выжидающе поглядывая на дымящийся чугунок, накрытый крышкой. Жаль их разочаровывать, но то, что внутри, им явно придется не по вкусу. Подошла ближе, сняла крышку и, убедившись, что жижа внутри малосъедобна, удрученно вздохнула. Оба домовых тут же сунули свои носы следом и, конечно, столкнулись лбами.