Книга Караул! Яга сбежала!, страница 106 – Елена Артемова

Прикрыв глаза от солнца свободной рукой, он пристально вгляделся в пожаловавших гостей.

— Здрав будь, кузнец, — произнес Кощей, приблизившись, не обращая внимания на крутящуюся под ногами собачонку. Псина явно унюхала в мешке сало и всячески пыталась до него дотянуться. Но коротенькие лапки не позволяли ей допрыгнуть до перекинутого через мужское плечо мешка.

— И тебе не хворать, — пробасил кузнец, — с чем пожаловал?

Судя по хитрому прищуру, с которым тот смотрел, было ясно, он прекрасно знал причину нашего появления. Но по какой-то причине желал ее услышать от нас.

— Не побрезгуй, прими от всего сердца,— вместо прямого ответа Кощей стянул мешок с плеча и протянул кузнецу, а следом и кувшин с квасом.

— Добре, — принял подарки улыбаясь, а затем крикнул: — Никита, подойди сюда, гости у нас.

Послышался шипящий звук, словно кто-то сунул в воду кусок раскаленного металла, впрочем, возможно, так оно и было. А через мгновенье за спиной кузнеца возник Никита, облаченный в кожаный фартук поверх простой холщовой рубахи, закатанной по локоть и протертой до дыр в области груди и предплечий. Широкие штаны из грубой ткани были заправлены в потемневшие от времени и покрытые налетом угольной пыли сапоги. На правой руке красовалась старая, почерневшая от работы рукавица-крага.

— Рад скорой встрече, — выйдя на улицу, Никита стянул крагу с ладони и решительно протянул руку Кощею для крепкого рукопожатия. Его взгляд скользнул ко мне, и вместо руки он просто склонил голову в почтительном поклоне.

— Кощей. Яга.

Он произнес наши имена твердо и уважительно, а вот кузнец удивленно вскинул брови.

— Яга? — это явно заставило взглянуть на спутницу Кощея иначе. Уже не со снисходительной улыбкой, а с уважением. — Прости, не признал, виноват, — склонил седую голову кузнец.

— Дядя Илья, — произнес Никита, — это ко мне. Я говорил…

— Да-да, держи-ка, — Илья передал ему мешок, до которого почти смогла дотянуться собака, но вожделенная добыча опять ускользнула у нее из зубов, — накрой на стол, для гостей дорогих. Перво-наперво угощение, все дела потом.

— Ну да, напоить, накормить и спать уложить, — хмыкнула я, вспоминая сказочные присказки.

Спать уложить…Мои мысли тут же свернули не туда, возвращаясь к обещанию Кощея о ночевке в его тереме без свидетелей. Ой, что будет… Будет же, да?

— Ты удивительно молчалива, — шепнул мне на ухо Кощей, отчего по спине побежали мурашки. Его губы едва коснулись мочки уха, а низкий голос прозвучал слишком интимно. — О чём задумалась? Или лучше спросить — что задумала?

Я почувствовала, как лицо заливается краской, и попыталась отступить на шаг, но его рука мягко легла на мою талию, не позволяя отдалиться.

— Пусть все видят, что мы вместе, — заявил Кощей.

Раз для него это так важно, пусть так. Тем более против его объятий я ничего не имею.

С обратной стороны кузницы, на пушистом травяном ковре, стоял деревянный столи две невысокие лавки. Никита быстро расставил наши дары, прибавив к ним свои угощения: глиняный кувшин с молоком, душистое вяленое мясо, пучок сочных зеленых луковых перьев да солонку с крупной солью.

Мы расселись вокруг стола, и я тут же поняла, в чем подвох. Лавки были низкими, а стол — высоким, под стать хозяевам. Илья и Никита, оба богатырского сложения и роста, устроились с комфортом. Кощей, ничуть не уступавший им в габаритах, тоже чувствовал себя совершенно естественно. А вот я... Столешница располагалась на уровне моего подбородка. Я почувствовала себя букашкой.