Книга Как пережить развод с драконом и (не) влюбиться, страница 44 – Анастасия Марс

— Заинтересовал? — спросил он.

— Необычный, — пожала плечами.

— Почему? — на его лице промелькнуло тень удивления.

— Эм, — протянула я. — Как минимум он отличается от окружающих его предметов. Мне показалось это необычным.

— И все?

— Ну, — замешкалась, пытаясь облечь свои чувства в слова. — Он простой. Без всякой мишуры и поэтому кажется каким-то особенным. А что? Что это за кубок?

— Это кубок истины. Ты очень тонко его почувствовала и верно подметила «без всякой мишуры». Ведь правда всегда оголяет.

Ответ Николаса меня ошеломил. Сам он тоже выглядел задумчивым.

— А как он работает?

— Тот, кто сделает глоток из этого кубка, не сможет лгать.

— Всю жизнь? — поразилась я.

— Нет, — хмыкнул Николас. — Один глоток — одна правда.

— Полезная вещь, — пробормотала я. — Выходит, все эти предметы в сокровищнице обладают какими-то магическими свойствами?

— Да.

Любопытно.

Хотелось бы мне иметь такой кубок истины? Какая-то часть меня была крайне им заинтересована. Этот предмет манил не слабее ювелирных украшений. Но, с другой стороны, зачем он мне? Я не была какой-то важной шишкой, чтобы иметь врагов и пытаться вывести их на чистую воду. А стараться узнать правду от близких мне людей подобным способом было бы низко.

— Нет, это нельзя! — с другого конца сокровищницы раздался возмущенный голос Георга. — Николас!

Я первой поспешила на спор мужчин, беспокоясь за папу. Все-таки Георг даже в своем человеческом обличии источал серьезную опасность. Мало ли как он отреагирует. А папа, он же обычный человек.

На этой мысли я запнулась.

Обычный ли? А может и вообще не человек?

Сердце застучало быстрее. Невероятная догадка захватила все мое естество. А точнее предположение. Потому что вообразить такоебыло совершенно нереально.

Но что, если мой отец сам был драконом?

Оказавшись рядом с недовольно взирающими друг на друга папой и Георгом, я впилась в первого пристальным взглядом. Пыталась по совершенно неясно каким признакам, что-то для себя определить. Но единственное, что могло бы точно указать на иную расу — вытянутые звериные зрачки. А папа выглядел совсем как обычно.

Но ладно, даже если допустить теорию о том, что отец был драконом, то это означало, что и во мне было что-то «эдакое». Однако я ничего странного никогда за собой не замечала. Нельзя же просто родиться со второй ипостасью и никак не чувствовать ее существование? А может на Земле она была заблокирована?

— Что такое? — спросил подошедший к ним Николас.

— Твой алчный тесть желает заполучить зеркало Петара, — сердито бросил его кузен, негодующе сверкнув глазами.

Я озадаченно взглянула на предмет трений, не понимая, как золотую пластину размером со школьный альбом для рисования, можно было назвать зеркалом. Да, оно отражало людей поблизости, но весьма искаженно.

— А что в нем такого? — поинтересовалась я, гадая, зачем папе понадобился именно этот предмет, когда вокруг были вещи куда привлекательнее.

— В зеркале Петара можно изменить свою внешность, — пояснил Николас.

— А еще это самый большой артефакт из манны, — добавил папа, с жадным блеском поглядывая на зеркало, словно на новомодный гаджет последней модели.

— Манна? — вскинула бровь.

— Потом объясню, — нетерпеливо пообещал папа и посмотрел на Николаса. — Это мой выбор.

Я нахмурила лоб. Судя по мрачным лицам драконов, этот предмет был достаточно ценным, чтобы Георга схватил сердечный приступ.