Онлайн книга «Встречная-поперечная»
|
Далее Мэри сообщила, что Ульяна Денисовна оттого на папеньку набросилась, что завидует. Сама Томилина из мелкопоместных дворян, Левецким родственница, но дальняя, захудалого роду. Когда муж ее, уездный чиновник, скоропостижно скончался, вдова вернулась в Приречье. Доход у нее нынче небольшой совсем – с клочка земли да пенсия покойного мужа. На приличную жизнь, само собой, не хватит – пыль, а не деньги. Но пусть Марья Петровна ничего плохого не подумает: Ульяну Денисовну тут все опекают, и столоваться приглашают, и вообще. А Томилина за недорого обучает детей местных купцов да мещан. Обычно она тихая, знает, что нечего руку кусать, что кормит, а сегодня нежданно-негаданно ажиотацию развела. Бывает. Должно, и впрямь мнит себя вдольской крови. Или Ивану Леонидовичу, недавно прибывшему, поплакаться успела. Вот только Ивана Леонидовича никто из местного общества пока не принимал, даже Лизонька. Слышали только, что он к русалкам ходил, после того случая с папенькой. Оно-то, конечно, и хорошо, и правильно, но папенька говорит, что без толку все это, а вдольскихкнязей надобно приструнить, а Мэри считает … Родион Дементьич дремал, всхрапывая и испуская винные пары широко открытым ртом, Екатерина Михайловна клевала носом. Маша опять кивала и тосковала. Когда экипаж взобрался на холм, освещенные окна кухни в «Осинках» показались ей счастливым маяком в мрачной тьме. Глава 8 На следующий день Маша проснулась рано. Позвонила в колокольчик, вспомнила, какой день намечается, и засерьезничала. Полежала, читая тетрадь со словесами, которую перед сном листала при свече, а потом не выдержала – заулыбалась, выскочила из постели и подбежала к окну. Вчерашний визит казался чем-то далеким и неважным. Марфуша уже раздвигала шторы. Солнце ворвалось в спальню с тенями от яблонь, ослепило, рассмешило еще больше. — Денек сегодня, барышня, чудесный. — Вот и отлично, пройдусь, прогуляюсь по хорошей погоде. Маргарита Романовна к завтраку будет? — Арим приходил, записку от барыни принес, занята она. — Арим? — Слуга Маргариты Романовны, из местных, должно, новый. Раньше я его не видала. Она его сюда помогать посылает. Ну… да вам он тоже встречался – чернявый да бородатый, росточку мелкого, однако ж сильный. Давеча мусор из подвала выгреб, каждый мешок по три пуда. — Кажется, припоминаю, — Маша и впрямь вспомнила низенького мужичка с черной бородой до ушей, что помогал с чемоданами в день приезда. Она втайне порадовалась занятости тетушки. А ну как за неспешными разговорами с утренним чаем не поспела бы к назначенному времени в роще. Да и письмо маменьке откладывать нельзя, третий день Маша гостит у родни, а еще не отписалась. Нехорошо. — Чай или кофий? — Чаю. — Арим яичек принес, наисвежайших, творожку, сливочек и маслица. Поджарить яишенку, барышня? — А поджарь. При мысли о скворчащих на сковородке яйцах изо рта Маши чуть не потекли слюнки. Вот еще одно преимущество деревенской жизни – свежие продукты. В Великом Мария Петровна частенько покупала еду не в лавках, а в шумном и беспорядочном Сельском дворе. Однако многие местные фермеры, как нынче принято стало называть крестьян, бессовестно задирали цену на яйца, с желтками яркими, почти оранжевыми, жирных желтых кур мясной породы, перепелов и крупных индеек деликатного диетического мяса. |