Книга Замерзшие лилии, страница 93 – Ольга Сандул

Во сне почувствовала, как мужчина овладел мной и, не открывая глаз, поддалась навстречу, обнимая его руками за шею.

- Люблю тебя,  люблю, - шептала в самое ухо, губами натыкаясь на постоянно мешавшие волосы Севира.

- Люблю, - отвечал он, проникаясильно и глубоко одновременно.

Удовольствие затопило нас обоих, после чего я вновь провалилась в сон, чувствуя, как мужчина устраивает меня на своей груди и пытается выровнять дыхание.

Проснулась ближе к обеду, сладко улыбнулась и потянулась в постели, чувствуя во всем теле приятную истому. Нащупав рядом с собой одно лишь одеяло, резко открыла глаза, осматривая комнату в надежде увидеть Севира. Но его не было. Ни в спальне, ни в доме, ни даже в подвале, куда я заглянула в  порыве отчаяния. Вернувшись в комнату, с несвойственной мне злостью сорвала спутанную простынь и подушки, кинув их на пол, словно они были в чем-то виноваты. Села на пол, понимая, что сейчас не перед кем держать лицо и, прижав к себе подушку, на которой хранился запах Севира, зарыдала в полный голос.

Удивительно, но о том, что после проведенной ночи с мужчиной могут быть определенные  последствия, я вспомнила не сразу. Лишь через неделю, когда одна из соседок заметила, что я стала чересчур бледной  и вялой, прямо в точности, как она в ожидании первенца. Меня замутило от ее слов, поскольку только тогда я осознала, что почти год как не принимаю зелье, помогающее не понести дитя. Но в ту ночь с Севиром мысли унеслись прочь, и все чего я хотела – быть с ним. А сейчас…придумав какой-то предлог для соседки, смогла остаться одна и, прохаживаясь взад-вперед по спальне, напряженно подсчитывала дни, которые прошли с момента прошлого кровотечения. Вспоминая все те обычные признаки, которые бывают у женщин во время беременности. Слабой  и бледной я была, потому что ела через силу все эти дни, но все из-за того, что не могла справиться с тем, что творилось в душе.

И с одной стороны мне бы радоваться, что сейчас Севир жив, а с другой - я тосковала по нему намного сильнее, чем когда мы виделись в Порт Перл. И боялась, что он снова поставит свою жизнь под угрозу, поскольку война еще не закончена.

Что касается дитя, я вздохнула и положила руку на живот в раздумьях. Безусловно сейчас, в это страшное непонятное время мне не хотелось бы рожать ребенка, но я понимала, что если он все же будет…я не смогу избавиться от него.

Но жизнь снова сделала крутой вираж, положив конец всем сомнениям.

На следующий день после разговора с соседкой в мою дверь требовательно постучали. Открыв ее, увидела двух рыцарей, которые настоятельно просили пройти меня с ними в миссию Ордена. Накинув на себя теплый плащ с капюшоном, поскольку с неба срывались крупные хлопья снега, и, заперев дом, последовала за рыцарями. По дороге пыталась выяснить причину, по которой иду с ними, но они лишь повторили приказ, который им был озвучен. Я размышляла, чем могла привлечь внимание Ордена. В том, что это Севир отправил за мной рыцарей, сомневалась: он сам сказал, что прощается со мной. Но кто тогда? Магистр Люциус, но для чего ему разговаривать со мной? С того разговора мы больше не встречались.

Миссия Ордена в столице представляла собой величественное трехэтажное сооружениесо множеством переходов и пристроек, в которой, как я понимала, непосредственно проживают и тренируются рыцари Ордена. Само здание было плотным кольцом окружено охранниками, словно Таурус опасался, что может быть  в любой момент атакован.