Книга Замерзшие лилии, страница 112 – Ольга Сандул

- Любила? – Севир сощурил глаза и  зло переспросил. – Любила?

- Прощайте, магистр Севир, - поклонилась ему и бегом бросилась к двери, зная, что он не посмеет догнать меня.

Вылетев в коридор, пробежала несколько метров, когда услышала голос Инносентии. Она подошла ближе, но увидев выражение моего лица, резко нахмурилась:

- Что случилось? Нора!

- Ничего, - покачала головой, надеясь, что женщина не станет врываться к магистру, требуя отчета. – Можно мне уйти в свою спальню сейчас?

- Я проведу тебя, - Инносентия бросила взгляд в сторону кабинета Севира, после чего попросила следовать за ней.

Хвала Омаду, она не задавала вопросы и не пыталась узнать, что именно произошло во время разговора  с магистром. Проводила до комнаты и сказала, что если я не хочу идти на ужин, мне принесут его в спальню.

- Передам, что ты приболела, - добавила она, нахмурив лоб.

Искренне поблагодарила  ее и вошла в комнату. Добралась до постели и только тогда позволила себе разрыдаться. Отчаянно, надрывно, воя в подушку, чтобы никто не услышал моих рыданий. После  того, как смогла немного успокоиться, сорвала с себя одежду. Обтерла тело холодной водой, смывая следы близости с Севиром. Была бы дома, сожгла бы одежду, чтобы не напоминала, а так… перемотала ее узлом и бросила в дальний ящик. Лишь «светлячок» переложила в карман, потому что не знала, куда его можно выбросить.

Решила, что признаюсь во всем Кассию, когда он вернется. Даже если  он разочаруется, узнав, что я была любовницей Севира,пусть. Я должна, обязана  была предупредить его и остальных об опасности.

Перед ужином в спальню забежала обеспокоенная Матильда,  сообщившая, что наши мужья вернутся лишь завтра утром, поскольку патрулируют  улицы вместе с остальными рыцарями. Пыталась уговорить меня поесть, но я не захотела.

После ее ухода смогла уснуть, надеясь, что утром обязательно расскажу обо всем Кассию. Но сделать этого не получилось: нас рано подняли на утреннюю молитву, а после - повели завтракать, сказав, что мужья вернутся немного позже. Я нервничала,  опасаясь того, что Севир арестует мужчин до того, как мы их увидим. Не хотела есть, потому выпила лишь  травяной чай, у которого был странный привкус. Решила, что при заваривании повар добавил больше корня имбиря, чем необходимо, за счет чего чай приобрел  излишне пряные нотки.  Засунула руку в карман, сжав «светлячок», что дал мне Севир. Решила, что стану носить его, пока не представится случай вернуть магистру. Встать из-за стола не получилось: очертания предметов перед  глазами стали расплываться, после чего наступила темнота.

Инносентия ворвалась в мой кабинет примерно через полчаса после побега Норы. Постучавшись лишь ради приличия и зайдя внутрь, она даже не думала скрывать от меня свой гнев. И этим немного отрезвила, поскольку после того, что произошло…после слов Норы и ее ухода…казалось, что от меня осталась лишь внешняя оболочка,  поскольку  сердце, душа – все ушло вслед за любимой женщиной.

- Что Вы сделали с ней, магистр Севир? Вы, тот, кто всегда помогает женщинам? Я была уверена, что Вы не станете причинять ей вреда, но Вы же…

-Что? – Я поднял глаза на Инносентию, понимая, что, оказывается, давно сидел в кресле, бездумно уставившись на бумаги перед собой. Примятые, разбросанные в беспорядке. На них я совсем недавно укладывал Нору, стремясь насладиться ее теплом и любовью.