Онлайн книга «Целительница из Костиндора»
|
– Анка, а ты ж это, бабкиной силой тоже обладаешь, да? – Ну, обладаю, – хмыкнула я. – Если ты за лекарством каким, то лучше к бабуле. Я варить снадобья умею, но не особо люблю этим заниматься. – Нет-нет, мне твоя помощь нужна, – поспешно проговорил Кузьма. – Только ты это… никому, ладно? – Секрет какой? – заинтересовалась я. Приятно стало оттого, что кто-то хочет именно моей помощи. За годы жизни в Костиндоре я почти никогда не удостаивалась и доброго слова в свою сторону. – Секрет, Аннушка, большой секрет! – Кузьма умоляюще сложил руки на груди и упал на колени. – Поклянись! Поклянись, что никому не расскажешь! Я внутренне напряглась. Помнила, что если из моих уст прозвучит слово «клянусь», то я уже никому не смогу сообщить то, что мне поведали. Никогда и ни при каких обстоятельствах, до тех пор, пока тот, кому я дала клятву, не умрет. Но Кузьма об этом не знал – сейчас он просто надеялся, что мне совесть не позволит обещание нарушить. – Клянусь, – неуверенно произнесла я. Вот и все, я это сделала. Теперь, даже если Кузьма признается в убийстве, я не смогу об этом рассказать. Вряд ли он натворил что-то очень уж страшное. Для него-то, конечно, его проблема важнее всего, но для целительницы вроде меня – нет. Чего мы с бабушкой не слышали от деревенских! Их секреты можно было в самом деле уже засаливать, как помидоры, а после откупоривать скучными вечерами и веселиться, вспоминая. – Лекарство мне нужно от хвори, что от любовных утех приключается, – выдохнул он, поднимаясь с колен. – Для меня и для… – Кузьма замялся, поморщившись, как от зубной боли. – Для Лукерьи? – ахнула я. – Она что… Она загуляла от тебя? – Да что ты такое говоришь-то? Бог с тобой, Анка! Чтоб Лукерья, да ни в жисть! – Но хворь-то, – я скосила глаза на пах Кузьмы, прислушиваясь к внутренним ощущениям – его и моим, – передаться от кого-то должна. Если это что-то серьезное. Серьезное аль нет? – Очень! – Кузьма округлил глаза. – Чешется все, сил нет! Опухло! И у женщины моей тоже! – Я дам тебе мазь, – кивнула я. – Будешь ею пользоваться, пока хворь не пройдет. И никаких любовных утех! – Совсем? – Пока не выздоровеешь. – Ой, спасибо тебе, Анка! – Кузьма счастливо заулыбался. – А Лукерье скажи, чтоб зашла завтра. Бабушка ее осмотрит. – Нет. – Он замотал головой. – Не нужно ничего там осматривать! – Нужно, Кузьма. Это тебе одна мазь поможет, а женское тело сложнее. – Да не Лукерья это! – громко зашептал Кузьма. – Не Лукерья! Но ты поклялась молчать, не забывай! – Не Лукерья? А… – Верка. И не придет она, и ты к ней не ходи! Прокоп узнает – убьет обоих. А может, и тебя тоже, за дурную весть! Я оставила при себе мысль, что если Верка заразила Кузьму, то она, получается, кроме него и мужа еще с кем-то прелюбодействовала. Ну, или сам Прокоп. Но Прокоп-то ко мне или к моей бабушке не приходил. Я хмуро кивнула. Поклялась ведь, значит, буду молчать. – Дам мазь. И Верке тоже. Но вылечится ли она, обещать не могу. – Да мне б самому выздороветь! Лукерья-то баба горячая, она ж мне ни дня проходу не дает. Все детей хочет побольше. Христинка наша слабая, того и гляди помрет, а мы уж к троим детям привыкли… – Жди здесь, – прервала я его, не желая выслушивать стенания гулящего мужика. Лучше бы его совесть так мучила, как страх перед Прокопом. – Сейчас вернусь. |