Книга Целительница из Костиндора, страница 126 – Теона Рэй

Но опять же – умом я понимала, что увижу его еще разок, а потом он уедет и ему больше незачем будет возвращаться.

– Ты не задержишься в Садах? – спросила Люсия с неприкрытой радостью. – Я уж подумала, что ты решила навсегда с нами остаться. В самом деле, чем тебя так привлекает Костиндор, что ты хочешь туда вернуться? Я слышала, что деревенские по ту сторону границы невероятно глупы, у них нет ни школ, ни институтов. Как можно с ними жить!

Я пожала плечами. Не знала, как объяснить, что меня не Костиндор привлекает, а не привлекает родовое поместье. Да, здесь совершенно волшебная природа, просторныйзамок, в котором могут жить сотни семей и никогда друг с другом не пересекаться, нет проблем с пропитанием – все поддерживается магией.

Но души в этом месте нет. По крайней мере я ее тут не чувствую. Может быть, проживи я в имении хоть пару лет, привыкла бы. Но я всю свою жизнь провела за завесой, и меня тянет в то место. Там мой дом, даже если самого дома уже нет.

ГЛАВА 20

Теплица, в которой выращивается подснежник широколистный, обнаружилась в окружении вековых дубов – как за оградой. Надежной и крепкой оградой, защищающей редкое растение от непредвиденных катастроф.

В моей голове мелькнула мысль, что дерево – не самый лучший защитник. Меткий удар всего одной молнии в крону, и загорятся все дубы, а с ними и теплица. Я не стала высказывать свои опасения по этому поводу: возможно, я не права. Как-то же жил ведьмовской род без моих ненужных советов, и подснежники эти выращивал веками, если не тысячелетиями.

– Наши предки собрали луковицы на альпийских лугах, – с гордостью произнесла Люсия, не решаясь впустить нас в теплицу. Мы стояли у входа, а тетушка мялась, глядя на дверь с нежностью, как на родное дитя. – Конечно, подснежники полезны при лечении и сами по себе, но в них не было бы и капли тех свойств, что есть теперь, если бы не верховная Злата. Ей в родовой книге выделено целых тридцать страниц… Тебе, Анка, следовало бы лучше знать свой род. Пойдемте.

Люсия со вздохом, как перед прыжком в воду, коснулась кончиками пальцев массивного замка на двери, и он со щелчком открылся.

Внутри теплицы – очень просторной, надо сказать, – царила легкая весенняя прохлада. Узкие тропинки испещряли влажную рыхлую землю, чуть припорошенную снегом, и повсюду, докуда хватало взора, росли белые цветы. Они клонили головки, а широкие зеленые листья бережно их поддерживали.

– Осторожнее тут, – прошептала Люсия громко. – Альпийских лугов больше не существует, луковиц негде взять. Не говорю уж о том, что провернуть с ними то же, что когда-то сделала верховная Злата, не может никто! Нет, у меня получилось бы, конечно, но кто меня научит?

Я незаметно для тетушки закатила глаза. Ее любование собой мне порядком надоело, еще и потому, что я догадывалась: она хвалится ради внимания Риддла. Проникся ли ею сам Риддл, я не знала – невозможно что-либо понять по человеку без лица, закутанному в накидку с капюшоном.

Лорд остался у выхода, ему подснежники были не нужны, а меня Люсия повела в самый конец теплицы, туда, где стояли столы и инструменты.

Мне хотелось попросить пару луковиц, но тетушка невзлюбила меня сразу, как только услышала в саду, как мы с Риддлом тихонько переговариваемся, будто что-то скрываем.Ее неприязнь ко мне теперь читалась и в голосе, и в глазах. Сомневаюсь, что она окажется столько щедра, что выкопает мне драгоценное растение.