Книга Тайны Калинова моста, страница 35 – Валентина Елисеева

– Нет, – процедила дамочка и уехала в своём авто.

– А как отвертятся от штрафа неволшебные школы? – задумчиво спросила Василиса, смотря вослед спускающейся с холма машине.

– Хороший вопрос, – хмыкнул Пётр Аверьянович. – Не хотели тебя тревожить во время уроков, но если у тебя уже закончились занятия с учениками, то загляни в питомник. Галюся перешла к активным формам протеста против проживания в вольере и отказывается от еды, сидит сегодня без завтрака и обеда.

Со стоном схватившись за голову, Василиса умоляюще посмотрела на Елисея:

– Можно мне выдать директорское разрешение на поселение в питомнике?

– Нет, – утомлённо покачал головой директор и тепло ей улыбнулся. – Идти на поводу у домашних питомцев, затеявших наглый шантаж, – заведомо проигрышная стратегия. Трещины воспитания, образовавшиеся в детском возрасте дракона, не исправишь затрещинами во взрослые его годы. Василиса, Змей Горыныч – не человек, он существо неразумное и оттого в принципе не способен к самовоспитанию. Поэтому воспитать его может только хозяин, и желательно воспитать так, чтобы позже многотонное чудовище абсолютно всем представлялось милой и ласковой зверушкой.

Следующим днём

Если вы считаете, что самый страшный кабинет в школе – директорский (или лаборантская биологов с распотрошёнными лягушками, скелетами и прочими экспонатами), то вы точно не молодой специалист школ ОМИИ ПАСК. То есть, не начинающий сотрудник одной из школ Общемирового Исследовательского Института Паронормального и Сказочного. Поскольку для учителя-новичка, лишь недавно столкнувшегося с этим самым мистическим и сказочным, самым страшным кабинетом представляется... библиотека!

Высота потолка над головой Василисы была такова, что изображение летящей по небу стаи Жар-птиц и поющих в кустах птиц Гамаюн просматривалось лишь в общих чертах. Ряды заставленных древними фолиантами стеллажей уходили вглубь бесконечного коридора и перекрывали свет, падающий из готических узких окон, создавая вокруг Василисы зловещую полумглу. Шепотки, шуршащие за твёрдыми обложками закрытых книг; тихие стоны, доносящиеся из инкунабул, запертых на висячие замки, – вся атмосфера библиотеки не способствовала сохранению крепости нервной системы человека обыкновенного.

«Почтиобыкновенного». – Василиса со вздохом напомнила себе, что право считаться стопроцентным «Homo Ordinarius»* ею утрачено. В связи с чем и возникла насущная необходимость расширить область изучаемых ею дисциплин, выйдя за рамки любимой математики. Сосредоточившись на поставленной перед ней задаче, она внимательно вчитывалась в названия секций и книг. Обыденные таблички «Физика», «Химия», «Детская психология» менялись прямо на глазах, превращаясь в «Алхимия Средних веков», «Теория философского камня», «Исторические хроники Сварога», «Заклинания боевой магии. Курс первый» и так далее.

Двигаясь в сторону полки «Магия для начинающих», Василиса невольно поёживалась от мистических шорохов, потусторонних заунывных скрипов и холодных ветерков, касающихся то лица, то ног, то рук. Самостоятельно собрать томики рекомендованной литературы – это несложно! Совсем-совсем несложно, надо только проглотить ледяной комок в горле, расслабить сведённые страхом мышцы... и подавить вскрик, чуть не вырвавшийся при появлении из-за угла чёрного как смоль ведьминского кота. Кот тащил в зубах слабо трепыхающуюся мышку и пренебрежительно глянул на Василису жёлто-зеленым немигающим взглядом,гордо прошагав мимо. Из фолианта с описанием биоценозов заповедных болот высунулись три зелёные головы, похожие на змеиные, и Василиса с приглушённым писком мигом сунула в открытые пасти по куску сахара, припасённого в кармане для собственного Змея Горыныча. Клыкастые рты довольно причмокнули и скрылись обратно в книгу.