Книга Тайны Калинова моста, страница 17 – Валентина Елисеева

– Для вас это опасно?! – встревоженно встрепенулась Василиса.

– Это потенциально опасно для тебя, – опроверг директор и недовольно свёл смоляные брови при виде изменившегося выражения её лица: – Так и думал, что сей довод тебя не образумит. А если бы я сказал, что есть угроза для меня? – В повисшем между ними молчании он снова верно распознал ответ и тяжко вздохнул, совсем по-человечески потерев рукою лоб: – Слишком много светлого, Род абсолютно прав.

– Что из этого следует? – осторожно спросила Василиса.

– То же, что и раньше: тебя требуется защищать и беречь как зеницу ока, – усмехнулся Елисей её настороженности. – Что за рассказ у вас в рамочке выделен? Почему рядом с ним лайки нарисованы?

– Собираем голоса: выясняем, стоит ли отправлять его на областной конкурс коротких литературно-математических рассказов, – бойко отчиталась Василиса, все чувства оставив на более позднее осмысление. – Старшие классы зачаровали всё так, чтобы один человек мог поставить только один лайк: если наберём сотню, будем отправлять.

– Хм-ммм, почитаем, что твои гуманитарии тут сочинили, – заинтересовался Елисей. Прочитал рассказ и от души поставил лайк: – Обязательно на конкурс! Там оценят. В образовании не только «твердолобовы» имеются.

– Кикимора хотела в наш колодец заселиться, но я прогнал взашей: на кой нам лишняя нежить в доме, так, хозяюшка? – вился у кухонного стола Глюк, докладывая о домашних новостях.

Василиса чуть не поперхнулась пирожком, сотворённым скатертью-самобранкой, и запретила себе мечтать, чтобы ещё одна нежить в доме всё-таки поселилась. Видение Елисея, сидящего за столом перед тарелкой с румяными блинами, было спешно изгнано из глупой головы. «Совсем девка с ума сошла», – сказала бы про неё бабка Агафья, если б знала, что за пустые фантазии в её мыслях крутятся. Тоска по Елисею сжала сердце, но усилием воли была отправлена в давно ею обжитые укромные уголки души. Директор и без её метаний с каждым днём всё напряжённее становится. Кажется, когда она вернулась, он не сомневался в том, что её чувства быстро пройдут, как только она окончательно осознает, к какому призрачному бестелесному существу питает эти нежные чувства. Теперь же видел, что они не прошли, и его тревога становилась всё серьёзнее и заметнее. Чего он так сильно опасается? Чего вообще может не на шутку опасаться почти всемогущий дух?

Тряхнув головой, она вернулась в настоящее.

– Так, защитник мой, без кикимор проживём, – подтвердила она. Фосфоресцирующий жёлто-зелёным светом полтергейст подлетел к ней, и Василиса ласково провела ладонью по мельтешащей в воздухе кляксе. Глюк довольно прижмурился и засветился мягким янтарным цветом.

– Лампочки твои чинить пришлось – кончилось в них эл-ле-ичество, вечно с ним в нашей деревне перебои, – поспешила поведать о своей лепте в домашний обиход Огневушка, весело приплясывая по ободку кружки с горячим чаем, не давая тому остыть.

– Спасибо, а я и не заметила разницы, что они теперь твоими огоньками светятся, – присмотрелась к лампочкам Василиса.

– С чего бы разнице быть? Уж точно я не хуже твоего элличества светить умею, уж не ведаю, на кой оно вообще нам в доме надобно, – нахохлилась Огневушка. – Ни у кого в деревне такой срамоты нет, одни мы как увечные живём, моё славное имя позором покрываем.