Книга Особенности преддипломной практики, страница 107 – Анна Азарцева

— Ведьма Моргана! — яростно поправила я Инвара, — И с почтением! — я ткнула в него горящим пальцем. Кузнец изумленно переводил взгляд с моего лица на языки пламени и обратно. — Вы хоть раз поинтересовались, чего я хочу? Вы хоть раз попытались спросить, а как я вообще к вам отношусь? Я женщина, а не посудомойка! Я привыкла сама решать что, где и как я делаю! Особенно, когда дело касается моего замужества!

— Госпожа…

Я шагнула ближе и почти уперлась ему в грудь. Инвар шарахнулся от меня назад, стараясь уберечься от огненной руки.

— Когда я решу, что мне нужны муж и дети, тогда именно я и озабочусь этим вопросом! Когда я сама захочу свадьбу и белую фату, тогда я и буду все это покупать! Если я захочу работать — я буду работать! Захочу рожать потомков — буду рожать потомков! Но это все я буду делать только тогда когда я! Сама! Этого! Захочу! И никто не смеет решать все за меня!

И ставя точку в своем импровизированном монологе за права нуждающихся, я,как в типичном вестерне, убрала от лица Инвара пылающий палец, дунула на него, туша синий огонь, словно сдувая дымок с револьвера, и села обратно за стол.

— Вы ведь именно это хотели обсудить, господин Инвар? — с милейшей улыбкой повернулась я к белому как мел кузнецу.

Йонас, стараясь остаться незаметным и буквально обтекая по стеночке, добрался до входной двери и пулей вылетел на улицу. Старший брат оказался морально более закаленным и просто молча рухнул обратно на стул. Под его весом мебель скрипнула, но не сломалась. Молодец, Инвар, хорошо починил.

— Я бесконечно благодарна вам, господин Инвар, за помощь и ремонт дома после вчерашнего, но моя благодарность не распространяется на замужество, — уже более спокойно добавила я.

Кузнец молчал. Долго молчал. Смотрел на оставшиеся пирожки, но больше разделывать их на запчасти не брал. Переводил взгляд то на новый холодильник, мигающий голубыми светодиодами, то на микроволновку, то на оставленную Йонасом гору посуды в раковине. Скатерть в бордовых пятнах от ягодной начинки, занавески в цветочек, деревянные резные стулья, вымытый пол… Он смотрел куда угодно, главное, не на меня.

Я уже решила, что перегнула палку, когда он подал голос.

— Госпожа Маргарита, я так понимаю, что замуж вы не хотите?

Алилуйя! Да неужели дошло наконец?!

— Да, господин Верренс, не хочу.

— Вообще или именно за меня?

— Вообще, господин Верренс.

— То есть, против меня лично у вас претензий нет?

Я глубоко вздохнула. Неужели все по-новой?

— Инвар, послушайте, — я мягко коснулась его ладони, лежащей на столе, — Вы очень достойный порядочный и хороший человек. Вы будете отличным мужем кому-то из местных девушек.

— Но не вам? — и получилось так грустно, что даже я чуть не всплакнула.

— Но не мне, — отказалась наотрез, — Я не хочу замуж вот так, когда за меня все решили, сделали и повели как кобылу к жеребцу, — машинально затеребила край халата. Своего домашнего халата, который носила на Арлите. Тот самый, у которого подол выше колен. Легкая вискоза, незнакомая здешним модницам, привыкшим к натуральным тканям, приятного салатового оттенка. Прямой силуэт без всяких дополнительных фижм и подкладок, тонкий пояс, очерчивающий талию, и кружевная лента по подолу. Именно сейчас я выглядела как настоящая иномирянка.

— И я не хочу навсегда поселиться здесь, ввашем мире, Инвар, — я встала и заходила по кухне. — Мой мир… Он гораздо больше! Я там столько могу сделать! И столько хочу! Ездить на метро и летать самолетами, пользоваться порталами и посещать другие миры, ту же Ильфарию, Лума-Ти, Ардар. Я хочу выходить в инфрасеть и читать новости этого часа на куче сайтов, а не узнавать их уже недельной свежести от своих соседок по огороду. Моя домашняя библиотека умещается в маленьком гаджете и вмещает пятнадцать тысяч книг, а у вас двадцать томиков уже считаются богатством. А музыка? Вы бы слышали музыку моего мира, господин Инвар! Ее столько и она такая разная! И там, у себя я могу заниматься музыкой, понимаете? Музыкой, рисованием, наукой, да даже машины собирать. Я могу делать абсолютно все, что захочу! В моем мире у меня гораздо больше возможностей, чем в вашем, и я не собираюсь их терять, — я оперлась руками о стол, склоняясь ближе к кузнецу, — Поймите, Инвар, мы из разных миров. И в моём мире женщина сама решает, что ей делать. Моя “вторая мать”, — я невольно улыбнулась на это прозвище Ольги Леонидовны, — она большой ученый, профессор. Моя первая мать работает, — кузнец удивленно вскинулся, — Да, да, работает в крупной корпорации.