Книга Порочная луна, страница 24 – Си Джей Праймер

И теперь я живу этим.

Я пытаюсь избавиться от надвигающегося чувства обреченности, переориентируясь на свою цель. Оставаться чем-то занятым и переключать свою концентрацию — это единственный способ не дать страху вцепиться мне в горло, угрожая утянуть меня на дно. Разум важнее материи, верно?

Я подхожу к окну в задней части моей камеры, приподнимаюсь на цыпочки и внимательно осматриваю его. Это окно — единственное, что сейчас сохраняет мне рассудок,так как из него открывается вид на улицу. Если я сосредоточиваюсь на этом окне — на том, как выглядит свобода за грязным стеклом, — тогда я чувствую себя менее загнанной в ловушку.

Окно действительно может быть жизнеспособным вариантом побега. Стекло толстое, как и крепящая его тяжелая металлическая рама, но держу пари, я смогла бы протиснуться в щель, если бы придумала, как его открыть. Или как-нибудь разбить стекло.

Тяжело вздохнув, я оборачиваюсь, чтобы еще раз осмотреть внутреннюю часть камеры. И унитаз, и койка привинчены к полу. Тонкий матрас не прикреплен к кроватке, но металлическая пластина под ним приварена к раме. Нет ничего незакрепленного, что я могла бы оторвать, чтобы использовать в качестве оружия для разбивания окна.

Черт.

Думай, Эйвери, думай!

Мой желудок скручивается сам по себе, урча от голодных болей. Я поглотила крекеры и воду, как только осталась одна, но их едва ли достаточно, чтобы прокормить меня. Подсознательно потирая живот, я поднимаю взгляд, чтобы снова осмотреть камеру в поисках чего-нибудь полезного, что помогло бы мне сбежать. Все, что я могла пропустить.

Именно тогда я, наконец, замечаю маленькую камеру, установленную в верхнем левом углу камеры, и меня пробирает озноб по всему телу от осознания того, что эти больные ублюдки наблюдали за мной. Я действительно должна была заметить ее раньше, но из-за своего положения она сливается с тенями. Глядя прямо в объектив, я поднимаю кулак и вытягиваю средний палец, хмурясь, одними губами произношу: «Пошел ты».

В качестве подтверждения того, что за мной наблюдают, я слышу, как несколько минут спустя открывается дверь наверху лестницы, и резкий верхний свет бьет по моим сетчаткам. Раздаются тяжелые шаги, и я осторожно смотрю в том направлении, мои глаза привыкают как раз вовремя, чтобы увидеть моего похитителя, появившегося у подножия лестницы.

Кэм. Это имя, на которое он откликался раньше, когда кто-то позвал его, и я не могу решить, подходит оно ему или нет. Я ожидала, что у него будет какое-нибудь классическое имя для горячего парня, например, Зейдили Райдер. Кэмкажется слишком ручным — это имя подошло бы прекрасному принцу, а не дьявольскому злодею.

На нем облегающие темные джинсы и выцветшая серая футболка, которая никак не скрывает его телосложения. Еготело абсолютно изуродовано, и в сочетании со всей этой высокой, темноволосой и покрытой татуировками фигней, которая у него есть… Да, я в заднице. Должно быть, в детстве я слишком много раз смотрела «Красавицу и чудовище», потому что, несмотря на то, что меня буквально держат в плену, вся его атмосфера полностью работает на меня.

Вероятно, мне следует обратиться к психотерапевту в будущем, чтобы разобраться с этим.

Кэм подходит к моей камере уверенной походкой, неся в руках стопку, которая, похоже, представляет собой полотенце и какую-то свежую одежду. Он бросает их на металлический складной стул, на котором сидел прошлой ночью, затем подходит к двери камеры, смотрит на мой пустой поднос на полу, прежде чем вставить ключ в замок.