Книга Порочная луна, страница 183 – Си Джей Праймер

— Оборотни — это не люди, — огрызается он в ответ, хлопая ладонью по деревянному столу.

— Да, мы такие. Посмотри на меня, папа, — умоляю я, мой голос почти срывается. — Я все еще я.

— Ты немой сын, — выплевывает он, его верхняя губа обнажает зубы в ироничном волчьем оскале.

— Может, и не биологически, но ты вырастил меня, — замечаю я. — Разве это ничего не значит?

— Нет, — Джонатан наклоняется вперед, пронзая меня ледяным взглядом. — Тебе нужно, чтобы я объяснил тебе это по буквам, Кэмерон? — насмешливо спрашивает он. — Ты монстр. Я сожалею о каждой секунде, проведенной с тобой, о каждом уроке, который я преподал тебе. Если бы я мог вернуться и сделать все по-другому, я бы задушил тебя в твоей кроватке и избавил нас от всех неприятностей.

Его слова доходят именно до того, на что он рассчитывал — они пронзают меня насквозь, как пули, и я едва заметно вздрагиваю. Потому что теперь, когда я смотрю на человека, которого раньше называл своим отцом, через призму правды, я удивляюсь, как я когда-либо думал, что вижу себя в этих холодных, пустых глазах.

Те же самые глаза преследовали меня, когда я терпел его «уроки’, призванные сформировать меня по его образу и подобию; годы жестокости, которым я отваживался во имя любви. Теперь нет никаких сомнений в глубине его ненависти, исходящей от него подобно призрачному столбу дыма, отравляющему воздух и удушающему мои легкие. Я чувствую, как это проникает в меня, как яд. Слоан была права; это отличается от простой человеческой интуиции. Это глубоко внутри.

— Это не обязательно должно быть так, — прохрипел я.

— Да, это так, — невозмутимо отвечает он.

Внутри у меня что-то предупреждает, но я реагирую недостаточно быстро, когда он внезапно тянется под стол и размахивает пистолетом. Я вскакиваю на ноги, поднимаю свой собственный пистолет и делаю выстрел, пытаясь выбить его у него из рук, но опоздал на полсекунды — его пуля пробивает плоть на моем левом боку, раскаленнаядобела боль пронзает все мое тело. Аконит, покрывающий пулю, немедленно начинает распространяться по моему кровотоку, как кислота по венам, парализуя моего внутреннего зверя.

По крайней мере, мой собственный выстрел пришелся точно в цель. Джонатан хватается за свою раненую руку, когда пистолет выскальзывает у него из рук и со звоном падает на пол, наши взгляды встречаются на долю секунды, прежде чем мы оба бросаемся за ним. Я добираюсь туда первым, умудряясь повалить его на землю и при этом пинком убрать с дороги. Мы сцепляемся на полу, из раны в моем боку сочится кровь, и мой локоть соскальзывает по твердой древесине. В тот момент, когда я падаю вперед, он впивается пальцами в мою искалеченную плоть, и я вскрикиваю от боли, в то время как он пытается схватить пистолет в моей руке.

Несмотря на агонию, пронзающую мое тело, я крепко сжимаю рукоятку своего оружия, перенося свой вес в сторону, чтобы придавить Джонатана подо мной. Резким движением руки я бью стволом ему под подбородок, и его тело немедленно обмякает, сила воли покидает его мышцы.

— Ты не сделаешь этого, — ухмыляется он, его зубы покрыты кровью от удара, который он, очевидно, получил в рот во время нашей борьбы.

— Почему бы и нет? — я усмехаюсь, сильнее прижимая холодный кончик ствола к его коже. — Ты бы так и сделал.