Книга Безжалостный альфа, страница 6 – Си Джей Праймер

— Черт, ну, думаю, это решает дело. Не могу поверить, что ты моя девушка, — говорю я недоверчиво, пытаясь отдышаться. — Моя.

— И ты мой, — отвечает она, самодовольно ухмыляясь и дотрагиваясь до кончика моего носа кончиком пальца. — Не смей забывать об этом, Мэддокс Кесслер. Это я и ты.

— Ты и я, — соглашаюсь я, с благоговением глядя на нее, когда весь мой мир поворачивается вокруг своей оси, все неровные кусочки наконец-то складываются воедино и обретают смысл.

Она извивается возле меня, и я ослабляю хватку, позволяя ей соскользнутьвниз по моему телу и найти опору в снегу.

— Ну, раз уж с этим покончено, что теперь? — спрашивает она, засовывая руки в передний карман толстовки и вопросительно наклоняя голову.

Низкий смешок вырывается из моей груди, когда я тянусь к ее руке, вытаскиваю одну из ее рук обратно из кармана и сжимаю ее в своей.

— А теперь пойдем ворошить дерьмо, как мы всегда это делаем, — говорю я, приподнимая брови. — С этого момента мы герцог и герцогиня гребаного хаоса, детка.

2

Сегодняшний день

Мое сердце бешено колотится, когда я бегу по лесу, грязь хлюпает под моими лапами. Ранее здесь пронесся шторм, и теперь влажная местность лесной подстилки замедляет мое продвижение.

Надеюсь,ихэто тоже замедляет.

Я слышу, как они преследуют меня по горячим следам. Я бегу так быстро, как только могу, грудь вздымается, а легкие горят от усилий, но все равно это кажется недостаточно быстрым. Я отстаю от усталости, а они начинают догонять меня на своих квадроциклах.

Гремят выстрелы, оглушительный звук каждого из них эхом разносится по лесу вокруг меня, как похоронный звон. Одна просвистела мимо моего уха, так близко, что я почувствовала жар пули, прежде чем она вонзилась в ствол дерева прямо передо мной, кора раскололась от удара.

Слишком близко.

Они слишком близко, и листва вокруг меня начинает редеть. Впереди есть поляна. Если меня поймают там, на открытом месте, я знаю, что мне конец.

Воздух пронзает вопль — резкий, полный боли вой другого волка. Одного я узнаю слишком хорошо. Как только я слышу это, что-то внутри меня ломается, волна боли проносится по моим конечностям и заставляет меня спотыкаться. Мое тело сжимается в агонии, когда связь между нами разрывается, такое ощущение, что ее физически сдирают с моей кожи.

Моя пара.

Он мертв.

Осознание обрушивается на меня, когда раздается еще один выстрел, жар пули пробивает плоть моего бедра. Жгучая агония настолько сильна, что на мгновение ослепляет, из меня вырывается пронзительный визг, когда я безуспешно пытаюсь найти опору.

Потом я вижу их.

Уже слишком поздно.

Грязь брызжет из-под шин квадроцикла, и я поднимаю голову, чтобы увидеть охотника, который спрыгивает и приближается ко мне пешком, а двое других следуют за ним по бокам. Его лицо скрыто очками ночного видения, которые он носит, но я не смотрю на его лицо. Я смотрю на пистолет, зажатый в его руке, лунный свет отражается от ствола.

Он прицеливается, кожа его перчатки скрипит, когда он начинает нажимать на спусковой крючок. Но потом…

Раздается рычание. Скрежещут зубы. Щелкают челюсти.

Из ниоткуда появляются три волка и начинают нападать на охотников, но ружье все равно стреляет с громким хлопком.

Раскаленная добела боль обжигает мою грудь, и внезапно я падаю, лязгая зубами, вгрязь.