Книга Эльф: брат или возлюбленный?, страница 24 – Анна Кривенко

Олив поманил меня присоединиться к нему, и я решилась: мужик, значит, мужик! Решительно сбросила с себя всю одежду, борясь с рефлексом прикрыть оголенную грудь, и осталась в одних подштанниках.

Так и забралась в холодные воды озера вслед за братом, тщательно выжигая из сердца любое проявление женской ипостаси.

«Сейчас ополоснешься! Выползешь на берег, обсохнешь и оденешься с достоинством, как настоящий королевский отпрыск! — это я себе твержу. — И никаких взглядов на Олива, как будто тебе вообще все равно, что он так красив и почти обнажен!».

Немного помогло. Я почувствовала себя увереннее, трезвее.

Когда мы через время вдвоем сидели на берегу и сохли в лучах солнца, я осторожно поинтересовалась.

— Олив, а что будет, если ты нарушишь клятву?

Он, продолжая задумчиво смотреть вдаль, ответил:

— Нарушить клятву невозможно! Она не даст это сделать. Она заставит тебя сделать то, что ты пообещал…

Я изумилась.

— Но ведь тогда это так страшно — давать клятвы! А вдруг ты со временем передумаешь?

— Да! — подтвердилОлив с некоторым вздохом, показавшимся мне печальным. — Волеизъявление эльфа в таком случае уже не имеет значения.

— Но возможно ли отменить клятву? — не унималась я.

— Да, возможно. Если тот, кому поклялись, освободит от обязательного исполнения обещания через пролитие капли своей крови.

Я не сразу въехала в смысл его слов, но потом дошло: я могу освободить Олива от его клятвы, если объявлю ему это и пролью свою кровь. Как все… серьезно!

— А одной капли крови действительно должно быть достаточно? — продолжала я сыпать вопросами, но Олив резко повернулся ко мне и приблизил свое лицо, заглядывая мне в глаза.

— Алекс? Ты задумал расторгнуть мою клятву? — голос его прозвучал немного напряженно. — Ты… не простил меня?

Я, наверное, побледнела, а слова застряли у меня в горле. Наконец, я возобладала над собой и тихо ответила:

— Нет, Олив! Мне не за что тебя прощать. Это ты меня прости. Прости, если мое поведение было неуместным и навязчивым… Я постараюсь… быть сдержаннее.

Лицо Олива отчего-то исказилось мукой.

— Ты не простил меня, — пробормотал он болезненно, бессильно отворачивая лицо. — Ты боишься меня…

И в этот момент я действительно испугалась. Испугалась, что снова поступлю не на созидание, а на разрушение отношений Олива и Алекса. Поэтому я схватила брата за руку и, заставив его посмотреть на меня, горячо произнесла:

— Олив! Поверь мне! Я… искренне люблю тебя и очень тобой дорожу! Я готов сделать все, что угодно, чтобы ты был счастлив. И, чтобы ты успокоился, я скажу это: я простил тебя! Я не боюсь тебя, но всем сердцем люблю тебя!

Вдруг вокруг нас что-то засверкало, и снова полились удивительные письмена, но на сей раз не красные, а золотые. Они вились лозами, превращаясь в элегантный рисунок, а Олив смотрел на них с не меньшим изумлением, чем я сама.

— Что это? — пробормотала я, не в силах отвести взгляда от этой странной магической красоты. — Снова клятва?

— Да, — пробормотал Олив. — Это твоя клятва…

Он на мгновение задумался, потом побледнел и странно посмотрел мне в глаза.

— Это твоя клятва любви, Алекс… — проговорил он и почему-то смущенно опустил глаза.

Я не поняла его реакции, а, наоборот, постаралась улыбнуться.

— Значит, теперь ты поверишь, чтоя не обижаюсь? — проговорила я, а он поднял на меня свой лучезарный взгляд.