Книга Сны с чёрного хода 2, страница 44 – Алексей Небоходов

Теперь всё, что она делала, каждая мысль, каждое движение напоминало ей о том, как хрупка её реальность.

Она шла медленно, будто боялась, что если ускорится, то что—то изменится вокруг неё прямо на глазах. Проходящие мимо люди казались нормальными, занятыми своими делами, но Лия больше не могла быть уверена, что завтра их лица останутся прежними, что они будут знать её имя, что её собственные воспоминания совпадут с тем, что будет записано в её телефоне, книгах, фотографиях.

Женщина вспомнила, как всё начиналось. Всё казалось игрой, захватывающим исследованием природы сна и реальности, поиском ответа на вопрос, который волновал её с детства: "что есть время и можем ли мы его изменить?" Но теперь это было не любопытство, не эксперимент, а что—то куда более опасное.

Она зашла слишком далеко.

Раньше её жизнь была понятной: книги, встречи с коллегами, редкие отношения, которые она никогда не ставила во главу угла. Теперь же всё это разрушилось, обернулось зыбким сном, от которого невозможно проснуться.

Мир больше не был для неё тем устойчивым, понятным местом, где каждый день предсказуем и логичен. Она не могла избавиться от осознания, что каждое её сновидение оставляет на реальности невидимые следы, ускользающие от других, но очевидные для неё самой. Поначалу ей казалось, что это просто совпадения, случайные сдвиги в деталях, но теперь она понимала: каждый раз, засыпая, она запускала процесс, который не поддавался её контролю. Чем дальше она заходила, тем более неуправляемым становился этот механизм, и теперь у неё не осталось сомнений, что это не просто воображение – она действительно меняла свой мир.

Однажды исчезла ночь с Антоном. В другой раз – люди с фотографий. Потом целые сцены из её книг, словно кто—то стирал куски её прошлого, но только она одна это замечала.

Лия понимала, что слова Егора не были преувеличением или пустым предостережением. Он был прав. Всё, что она замечала – исчезающие люди, изменённые события, переписанные страницы её жизни – указывало наодно: её реальность становилась нестабильной, податливой, словно ткань, которую кто—то неумелыми руками распускал по нитям, лишая целостности.

Реальность, в которой она существовала, становилась всё более нестабильной. И проблема заключалась не в том, что изменения происходили, а в том, что она не могла их контролировать.

Она пыталась убедить себя, что ещё есть возможность остановиться, что граница не пройдена, но где она? В какой момент она окажется по ту сторону, где прошлое уже невозможно вернуть? Эта мысль терзала её, пока она шаг за шагом приближалась к своему дому, ощущая, как нарастает беспокойство. Каждый поворот улицы, каждый знакомый дом, мелькавший в темноте, казались частью декорации, которую могли в любой момент заменить другой реальностью, в которой она проснётся завтра. И тогда вопрос уже не стоял в том, сможет ли она остановиться, а в том, существует ли у неё ещё эта возможность.

Она не могла избавиться от ощущения, что, если сейчас заснёт, утром её ждёт ещё один сюрприз. Возможно, её книги исчезнут вовсе. Возможно, квартира окажется не её. Возможно, в зеркале она увидит не своё лицо.

Она знала, что единственный способ сохранить себя – прекратить вмешиваться, но могла ли она просто закрыть глаза на то, что уже начала? Что, если в её руках был ключ к пониманию, которое никто и никогда не получал? Что, если отказ от этого поиска означал бы потерю возможности узнать правду? Её разум твердил, что пора остановиться, но в глубине души она чувствовала, что так просто выйти из игры уже не получится.