Книга Демоны добра и зла, страница 87 – Ким Харрисон

— Весна не поможет. — Гетти фыркнула, отводя взгляд. — Я уже сажала что-то и раньше. Ничего не выросло. А Дженкс… он может заставить пыльный комок вырасти в швабру.

Я опустилась на кушетку.

— Знаю, это важно, но ты умеешь делать удивительные вещи. Ты умеешь шить, вязать и плести. Ты заплетаешь волосы лучше, чем он, и готовишь еду из ничего. Я знаю, его впечатляет то, как ты организуешь фейри и выстраиваешь охранные линии в саду. — Но фейри уже не было, они улетели в Мексику до весны.

— Пикси, не умеющая выращивать еду, бесполезна, — буркнула она. — Когда он узнает, то возненавидит меня.

Я в этом сильно сомневалась. Ее неудачи, вероятно, объяснялись тем, что у нее никогда не было ни клочка земли, который она могла бы назвать своим. Ничто не растет, если за ним не ухаживать. Но ей нужны были доказательства, а не мои пустые слова, и я на мгновение задумалась, прежде чем встать и направиться в угол восьмиугольной комнаты, которую я самовольно назвала своей кладовкой.

— У меня есть идея, — сказала я, роясь в большой сумке на полу, пока не достала оттуда небольшой бумажный мешочек, слабо пахнущий луком и грязью. — Вот, — сказала я, доставая маленькую луковицу.

— Слишком поздно. — Гетти вытерла глаза. — Земля твердая. По крайней мере, я это знаю.

Улыбаясь, я свернула пакет и вытряхнула содержимое.

— Это не для посадки на улице. Это белянка, что-то вроде нарцисса. Их выращивают зимой в помещении. Я купила их, чтобы подарить Айви на солнцестояние, но купила около дюжины. Ты можешь взять штучку. Проверь. Убедитесь, что луковица крепкая и жизнеспособная. Все, что тебе нужно сделать, это наполнить вазу водой и поставить луковицу так, чтобы донышко едва касалось ее. Ее даже не нужно ставить на солнце.

Гетти вытерла нос обрывком ткани, не сводя глаз с луковицы.

— Я не понимаю.

— Она будет расти, — настаивала я. — В мертвую зиму.

Она смахнула слезы, надежда сделала ее прекрасной.

— Ты думаешь?

— Гарантирую. Это написано прямо на упаковке.

Я поставила перед ней луковицу, и она взяла ее в руки — бумажный сверток был размером с груду белья.

— Спасибо, Рейчел, — сказала она, с трудом набирая высоту. — Дженкс значит для меня весь мир. Я не хочу, чтобы он считал меня глупой.

— Не за что, — сказала я, но она уже выскочила в открытую дверь и спустилась по лестнице. — И Дженкс никогда не считал тебя глупой, — прошептала я.

Счастливый вздох вырвался у меня, и, быстро проверив, все ли жемчужины я достала, в носках я спустилась по лестнице. Гетти в святилище не было, и Дженкс поднял глаза от того места, где они с Констанс стояли над телефоном. Экран светился, и она, судя по всему, использовала его для ругани, если верить смайликам с какашками.

— Что случилось с Гетти? — спросил Дженкс, смущенно покраснев. — Она пролетела здесь так, словно за ней гнался сам дьявол.

— Ей было скучно, — солгала я, не желая говорить ему, что ее мучает чувство неполноценности. — Поэтому я подарила ей одну из луковиц, которые купила для Айви. Наверное, она хочет, чтобы она зацвела.

— Ох… — Его ноги оторвались от стола, и он опустился обратно, явно разрываясь между наблюдением за Констанс и тем, чтобы вломиться к Гетти и ее новой луковице.

Констанс присела на корточки рядом со светящимся телефоном и похлопала по нему, привлекая мое внимание. На нем было открыто приложение для заметок, и, судя по плохому настроению Дженкса, она добилась своего. Что бы это ни было.